– Да нет. Ерунда, – Потапов закашлялся.
– Выходи из боя! Не геройствуй! – я развернул машину и пошел на сближение с аварийным «Шипом».
– Я сейчас… – боец снова закашлялся, – выйду из боя… Минутку подождите…
– Командир, – крикнул мне Корнелюк сквозь рев двигателей, – он, кажется, плохо соображает.
Машина Потапова промелькнула впереди. За нею гнались два истребителя.
– Они его сейчас размажут! – Корнелюк забыл выключить микрофон.
– Не боись, Димка! – едва слышно произнес Потапов. – Глядишь, и не размажут… – последние слова перешли в хрип.
– Что ты делаешь?! – заорал я, увидев, как боец шел лоб в лоб на истребитель.
Потапов продолжал набирать скорость. Машина, ведомая компьютером, летела, не сворачивая. Неожиданно боец резко опустил нос машины и вошел в пике. Два истребителя, гнавшиеся за ним, и один, шедший на таран, не успели отреагировать на молниеносный маневр. Они врезались друг в друга и стали падать одним пылающим комом.
Но и Потапов слегка не рассчитал маневра. У самой земли ему почти удалось выровнять машину, но инерция продолжала тащить ее вниз. «Шип» врезался в поверхность. Прочертив на земле черную борозду, машина остановилась.
– Потапов, ты жив?
Некоторое время ничего не было слышно. Потом раздался щелчок, и рация заговорила.
– Это Бешанов! Потапов жив, но без сознания. Похоже, ему здорово досталось. У него из горла идет кровь.
– Только этого не хватало! Ладно, ты сможешь оказать ему помощь? – меткая очередь Корнелюка прошила вражеский истребитель, зачем-то снизивший скорость.
– Думаю, смогу. Но нам бы самим не помешала подмога!
– Сейчас попробуем что-нибудь придумать. Кирьякова, слышишь меня?
– Так точно, на связи.
– Ты можешь определить координаты машины Потапова? – рев пронесшегося рядом истребителя почти заглушил мои слова.
– Да! Они разбились всего в семистах тридцати метрах от нас!
– Отлично, выдвигайтесь туда, Потапов ранен!
– Поняла, действуем!
Я вновь сосредоточил внимание на экране. Оставалось всего три истребителя. Сойкин тоже неплохо поработал. Через несколько секунд загорелась одна из вражеских машин.
– Командир, держите ровно, у меня один на прицеле! – крикнул Корнелюк.
– Понял, сними его! – я развернулся в сторону, куда целился стрелок. Через мгновение истребитель разлетелся на куски.
– Молодец!
– Это не я, – обескураженно ответил Корнелюк. – Меня кто-то опередил!
– И я даже знаю, кто! – вдруг послышался голос Сойкина. – Не все же лавры тебе!
– Ну, ты и гад, Петя! – беззлобно ответил боец.
Вскоре обломки последнего истребителя рухнули на землю. Я посмотрел на радар. Больше целей не было.
– Бешанов, доложить обстановку!
– Все нормально, командир. Потапов жив, кровь мы остановили. Но говорить пока не может.
– Ясно, ждите, мы сейчас вас подберем.
Через несколько минут я мягко посадил машину на траву рядом с подбитым «Шипом». Потапов лежал на спине, подложив под голову руки. Рядом стояли Бешанов и Кочетова, а чуть подальше сидела Кирьякова с бойцами своего экипажа. Выпрыгнув из кабины, я подошел к ней.
– Ладно, бойцы, хватит отдыхать. Пора лететь дальше. Посадите Потапова в мою машину и…
– Командир, подождите, – перебила меня Кирьякова. – У вас кровь.
– Где? – я посмотрел туда, куда она показывала. Из левой ноги, чуть выше колена, торчал погнутый металлический штырь. – Я и не почувствовал! Это, видимо, когда нам снесли установку.
– Сядьте, надо обработать рану, – сказала Кирьякова.
– Нет времени. Просто дай восполнитель.
Выдернув штырь, что было довольно неприятным без анестезии, я залил в рану восполнитель.
– Вот и все.
– Но, по-моему, лучше было бы обработать.
