– А вы не спрашивали! – весело ответил Володаров.
– Фу! – воскликнул генерал, – Какая гадость!
– А когда вы его уплетали, так не говорили! – пиратский капитан жестом подозвал официантку и сказал: – Унесите пожалуйста пустую тарелку, бутылку и оба сейока.
– Они вам не понравились? – спросила официантка, собирая тарелки.
– Слишком экзотично, – ответил я, – Нашему другу после этого сейока стало не очень хорошо, – я кивнул в сторону Паршкова.
– Вам еще что-нибудь принести?
– Да, пожалуйста, еще одну бутылку этого безалкогольного напитка.
Когда полная бутылка оказалась на нашем столе, я открыл ее и разлил по бокалам. Осторожно отпив немного, я поморщился. Напиток был очень кислым. Прочитав этикетку, я удивился, как Паршков выпил аж полтора литра этой кислятины одним махом. Но, видимо, после лягушки ему и оружейное масло показалось бы медом.
– Надеюсь, это не какой-нибудь экстракт из крови очередной улитки? – спросила Игнатьева, с подозрением рассматривая жидкость в своем бокале.
– Нет, напиток растительного происхождения. Его делают из… – Володаров не успел закончить фразу, так как за наш столик сел элегантный молодой человек в черном костюме.
Его телосложение было явно не военным, но жесты и механика движения выдавали в нем опытного бойца, явно служившего в армии, а на бедре висела кобура, сейчас скрытая одеждой.
– Это выжимка из плодов местного аналога земной малины, – улыбаясь всеми тридцатью двумя белоснежными зубами, уточнил молодой человек. – Но вы, кажется, пришли сюда не для дегустации напитков.
– Да, нам нужна серьезная боевая группа, – Володаров отставил бокал. – И офицеры.
– Ох, это будет стоить дорого, – человек улыбнулся еще шире, хотя раньше казалось, что шире уже некуда. – А сколько вам необходимо человек?
– Десять бойцов для абордажа и пять офицеров – второй пилот, артиллерист, офицер связи, начальник санчасти и командир инженерной секции.
– Пятнадцать человек. Что же вы «Месть» хотите брать, что ли?
– Да, – с честными глазами ответил Володаров.
– Хорошая шутка, – засмеялся наш собеседник. – И хороший способ напомнить, что у вас могут быть свои тайны. Да, конечно, это ваше дело, зачем вам нужны бойцы. Нужны, значит, нужны. Это не наша забота. Наша забота только в том, чтобы вы заплатили вовремя. Итак, сколько вы можете предложить? И на какой срок вам нужны бойцы?
– Мне они нужны всего на два дня. Но плачу я за месяц. Пять тысяч за каждого.
– Пять тысяч, – протянул человек, – вообще-то мы берем по три тысячи за месяц. А учитывая то, что вы нанимаете столько бойцов сразу, мы еще сделаем вам скидку. Скажем, не три тысячи, а две тысячи пятьсот.
– Нам не нужны скидки. Я плачу пять тысяч. И бойцы возвращаются сюда через два дня. Но мне нужно, чтобы они были у меня на борту через полчаса.
– А куда вы так спешите? Хотя это тоже не мое дело. За пять тысяч они будут у вас через пятнадцать минут. Договорились! Вы теперь всегда желанные клиенты у нас, – человек встал и собрался уходить, но внезапно остановился. – И, разумеется, этот ужин за счет заведения. Мы доставим бойцов на наших челноках. У какого причала вы остановились?
– Отлично, теперь мы в расчете! – воскликнул молодой человек, когда Володаров ввел в переносной компьютер секретный код и сумму, снимаемую со счета. – Можете возвращаться на свой корабль. Наши бойцы уже дожидаются вас. И я буду рад видеть вас еще…
Следующие несколько секунд показали, что парень не будет рад видеть нас. И вообще, он больше ничего и никогда не увидит.
Я сидел спиной к выходу, но даже так почувствовал опасность, исходящую оттуда. Дверь распахнулась, и тут же, с порога, в нас открыли огонь. Первый лазерный выстрел попал в парня и пробил ему сердце. Мгновенно в моей руке оказался «ЛПМ», и я дал длинную очередь по нападавшим. Они стояли в так называемой воронке смерти, в зоне, которая находилась в дверном проеме помещения и, будучи освещенной светом, проникающим через проем, хорошо простреливалась изнутри. Практически одновременно нападавшие – как я оценил, их было трое – рухнули на пол. То, как эти люди действовали, было непрофессионально. Любой военный, который хоть что-то понимал в своем деле, постарался бы как можно скорее преодолеть «воронку смерти» и открыть огонь, находясь уже внутри.
Уверенность в непрофессионализме противников придала мне спокойствия. Я понимал, что при бое против таких дилетантов мне, Паршкову и Игнатьевой не грозит серьезная опасность. Я беспокоился только за Володарова. Хотя он и проходил разведшколу на Келереге, неизвестно, как давно это было и участвовал он когда-нибудь в ближнем бою. Но, обернувшись, я понял, что все мои опасения беспочвенны. Володаров ловко вписался в защитное построение, созданное Игнатьевой и Паршковым. Генерал прикрывал фронт, Игнатьева – левый фланг, а Володаров – правый. Я отступил к ним и встал левее пирата, чтобы при необходимости иметь возможность контролировать и его зону, и зону Паршкова. Посетители, находившиеся в зале, не стали ввязываться в перестрелку. Они просто отошли с линии огня, а сидевшие за столиками у стен, даже не сдвинулись с места.
Дилетантизм наших врагов поражал. Они уже проявили себя и лишились фактора внезапности. Вместо того, чтобы кинуть в помещение пару дымовых гранат и попытаться быстро проникнуть внутрь, несколько нападавших с лазерными винтовками и лучеметами наперевес ринулись через дверь. Они пытались попасть в нас на ходу, но это у них не получилось. Мы быстро срезали их короткими лучевыми очередями.
– Что это за шпана? – с усмешкой спросила Игнатьева.
