– Далее, второй абордаж. Нам предстоит более сложное дело. Мы будем штурмовать космическую станцию «Месть». Наша непосредственная задача – вытащить из тюрьмы этой станции одну девушку. Более подробные инструкции получите перед штурмом. Вопросы есть?
– Где здесь тир? – спросил Берсерк.
– Он находится на третьей палубе по левому борту. Отсек двести два. Еще вопросы?
Все молчали.
– Разойтись, – скомандовал Володаров.
Бойцы направились к выходу.
– Бугатова, останьтесь, я хочу вам задать пару вопросов.
– Так точно, – ответила девушка и подошла ко мне. – Слушаю.
– Скажите, когда вы служили в армии, то знали такого майора Муромцева?
Я заметил, как в глазах Бугатовой вспыхнул недобрый огонек.
– Да, он был моим непосредственным начальником, командовал ротой, в которую входил мой взвод.
– А когда вы ушли из армии? Год хотя бы можете назвать?
И тут Бугатова сорвалась.
– Да, это была я! – почти крикнула она. – Но я не виновата и не собираюсь оправдываться перед вами. Если вас не устраивает моя кандидатура, то попросите агентство заменить меня!
– Нет, это было простое любопытство. Вы меня вполне устраиваете. Можете идти. У меня больше нет вопросов.
– Хорошо. – Я заметил, как мгновенно остыла Бугатова. – Тогда у меня есть просьба к вам. Я понимаю, что вы мне платите деньги и можете задавать любые вопросы, относящиеся к моей боевой практике, – тут она шагнула ко мне и буквально прошипела в лицо, – но я буду вам очень благодарна, если вы перестанете лезть ко мне в душу!
Она развернулась и быстро вышла из десантного зала. Ко мне подошли Паршков и Игнатьева.
– Чего это она? – спросил Паршков.
– Нелегко ей пришлось в армии, ох, как нелегко, – вздохнул я. – Был случай, который серьезно повредил ее психику. И наделал много шума в определенных кругах. На Кельтероне-11 ее роте поручили уничтожить банду «вольных охотников», как эти бандиты себя называют. А на самом деле – изгои как Федерации, так и пиратского общества. Ну это не важно. По данным разведки, пираты должны были через несколько дней провести налет на эту пограничную планету. Командовал тогда ротой майор Сергей Муромцев. За несколько дней до атаки, командир одного из взводов случайно прострелил себе легкое, когда чистил оружие. И на его место прислали эту самую Бугатову. Она на тот момент только окончила военный институт и имела опыт всего одного боевого задания. Как вы наверняка заметили, она весьма красива. Командиры трех взводов, практически такие же неопытные, как сама девушка, сразу влюбились в нее. А пираты, которых ждала рота, атаковали совсем не так, как предполагалось. И взвод Бугатовой попал в засаду. Эти командиры, без приказа Муромцева, сняли свои взводы и отправились на помощь ее подразделению. Из-за этого общий план атаки был сорван, и пираты просто смели роту. Если бы не подоспевший вовремя танковый взвод, то рота была бы полностью уничтожена. Но и так потери были огромны. Из восьмидесяти пяти в роте осталось двадцать три человека. Сама девушка была не виновата ни в окружении, ни в поступках командиров. Она даже вывела свой взвод из кольца, потеряв всего двоих. Но Муромцев обвинил во всем именно ее. Он запер ее на гауптвахте и стал избивать. Группа бойцов едва успела нейтрализовать его, но к тому времени он прострелил девушке колени, локти и нанес около двух десятков переломов. Если бы бойцы промедлили еще хоть несколько секунд, то он бы наверняка убил ее.
– И что с ним сделали? – поинтересовалась Игнатьева. Она явно сочувствовала Бугатовой.
– Ему инкриминировали временную невменяемость и отстранили от службы. Но он до сих пор ненавидит девушек-военных.
– А как же Бугатова оказалась здесь?
– Точно не знаю, но когда она выздоровела, что произошло очень нескоро, она уволилась из армии, а через несколько месяцев улетела из Федерации. Видимо, каким-то образом она нанялась на службу здесь.
До боли знакомые очереди разрывали тишину тира. Еще из коридора я мгновенно определил оружие, из которого стреляли. Во время Третьей мировой я достаточно наслушался очередей из автоматов Калашникова. И хотя теперь мы использовали малокалиберный «АК-74», выстрелы «калаша» я запомнил навсегда.
Берсерк был так увлечен стрельбой, что не заметил, как я подошел к нему вплотную.
– Разрешишь присоединиться? – уловив момент между очередями, спросил я.
Боец резко обернулся. Надо отметить профессионализм, с которым он это сделал. Сначала он четко направил автомат мне в грудь, а потом, убедившись, что я свой, повернул ствол вверх.
– Вообще-то я никому не разрешаю трогать мои автоматы. Но для вас сделаю исключение. Можете взять.
Он кивнул на стол, стоящий у входа в тир. Там лежали два «калаша» и подсумок с магазинами. Я взял один «АК-47» и вытащил из подсумка один магазин.
– И что же тебя так привлекает в двадцатом веке? – спросил я, вернувшись к тому месту, где стоял Берсерк.
– Красота боя, – не колеблясь, ответил парень. – Вот тогда был настоящий героизм. Автомат, шесть
