Абордажный зал был таким же, каким я его увидел перед пленением Емельянова. У выхода все так же стояли бойцы Сестры. Чуть в стороне находился мой скафандр. Я быстро оделся и подошел к группе. Все молчали. Было ясно, что нам предстоит очень тяжелый бой и не все выйдут из него живыми. После абордажа крейсера, в котором погиб один боец и был серьезно ранен другой, следующее сражение обещало быть еще более кровопролитным. Из строя была выведена фактически пятая часть отряда. Солдаты Федерации понимали и принимали потери, они знали, что это необходимость. Практически каждый поступал в учебный центр с мыслью, что он погибнет в бою. А когда дело доходило до реального боя, то бойцы, не колеблясь, жертвовали собой. У наемников все было иначе. Они, конечно, тоже шли на определенный риск в бою, но не были готовы погибнуть. Они сражались за деньги, а не за идею.
– Внимание! – раздался голос Игнатьевой из динамика. – Начинаем операцию абордирования станции.
Мы напряглись. Белкин – не Емельянов, и от него следует ждать железной обороны. Я развернул «УПР» в сторону выхода. Открылся люк. И тут мне показалось, что повторяется история с прошлым абордажем. Никто не стрелял по нам, никто не пытался отбросить наш отряд и проникнуть в корабль. От неожиданности мы замерли.
– Ну, что встали? – голос Сестры вывел меня из оцепенения. – Вперед!
Я первым шагнул в проем. И поймал себя на мысли, что мне это явно не по душе. К примеру, на «Йарьенэто» все было понятно – где мы, где противник. Здесь же чувствовался какой-то подвох.
Наши шаги гулко отдавались в пустынных, ярко освещенных коридорах. От этого было немного не по себе. Пройдя около половины пути, мы оказались в довольно большом зале. В нем не было никакого оборудования и это было странным. На станции такого размера внутренний объем не экономится, как на маленьких кораблях, но никто не станет давать простаивать такому пространству без пользы.
– Станция-призрак, как вам нравится? – во весь голос произнес Берсерк.
– Командир! – вдруг послышался голос Игнатьевой. Звук был очень плохого качества, помехи почти забивали его. – Операция отменяется!.. Володаров передает, что на них… Срочно отступайте!..
– Черт! – воскликнула Сестра. – Так и думала! Смываемся!
Она развернулась, но тут произошло непредвиденное. Из проходов в зал посыпались враги и окружили нас в считаные секунды. Мой палец дрогнул на гашетке, но тут раздалась чья-то команда:
– Не стрелять!
Понятное дело, что это относилось не к нам. Но то, что противник приказывает своим солдатам не открывать огня, было непонятно. Из бокового прохода вышла группа людей. В руках у них не было оружия. Впереди шел высокий человек в темно-синем плаще и комбинезоне такого же цвета. Когда он достиг круга бойцов, окруживших нас, его спутники остановились. Круг разомкнулся, и человек шагнул вперед. Я без труда узнал его.
– Дмитрий Белкин, я полагаю, – сказал я и внешние динамики воспроизвели мои слова.
– Абсолютно верно, господин маршал! – с легкой улыбкой ответил Белкин. – Всегда мечтал с вами познакомиться лично.
От неожиданности я опустил оружие. Но пират по-другому истолковал мои действия:
– Разумно. Нам незачем убивать друг друга. Или почти незачем.
– Тогда почему ваши головорезы держат нас под прицелом? – вмешалась Сестра.
– Ребята, опустите оружие и разрядите его, – неожиданно приказал Белкин.
Бойцы беспрекословно подчинились. Лазерные автоматы, лучеметы, ракетные установки – все, что несколько секунд назад было направленно на нас, больше нам не угрожало.
– А теперь шагом марш из зала.
Кольцо разомкнулось, и солдаты двумя стройными шеренгами покинули зал.
– Я могу ждать такого же доверия от вас? – спросил Белкин.
– Конечно, – ответил я и бросил «УПР» на землю. – Сестра, разоружить отряд!
– Командир, вы что? – выкрикнула женщина. – Сейчас флот этого гада раздолбает нашу эскадру!
– Ох, я совсем забыл! – воскликнул Белкин. – Мои корабли больше не атакуют вас. Свяжитесь со своими и удостоверьтесь. И прикажите прекратить огонь по нашему флоту.
Без лишних слов я включил рацию.
– Игнатьева, доложить обстановку!
– Командир, – голос девушки теперь был слышен громко и четко, – тут странное дело. Они не атакуют нас, но и не уходят. Маневрируют, уклоняясь от ударов, но в ответ не стреляют.
– Прекратить огонь по ним!
– Что? – голос Игнатьевой выражал недоумение. – Командир, какие доказательства того, что мы действуем правильно?
– Никаких, тебе придется поверить мне на слово.
– Ладно, я свяжусь с Володаровым, – ответила девушка после небольшой паузы. – Но он вряд ли на это пойдет.
– Можете также ему передать, что его девушка в безопасности, и ей не причинили вреда, – голос Белкина раздался в эфире. Только сейчас я увидел миниатюрную рацию, которую он держал в руке.
– Командир, кто это? – с опаской спросила Игнатьева.
– Не важно. Верь мне. Передай Володарову мой приказ на прекращение огня. И скажи, что от этого зависит жизнь Анны Шишкиной.
