Лиз внимательно следила, как он отошел к дальней стене, по всей видимости, собираясь справить малую нужду. Без лишних раздумий она перекатилась в угол и схватила за древко стоящие в углу вилы.
– Не понимаю, – не поворачиваясь, сказал Стивен. – На кой черт тебе понадобился этот хомут, если ты все время лежала, закрыв глаза?
– Мне нужен был не хомут, – ответила она, бесшумно приближаясь к нему.
– А что? – Стив застегнул «молнию» и обернулся.
– Вилы! – выкрикнула Лиз.
Едва он успел осознать, что за предмет находится в ее руках, как она изо всех сил вогнала зубья ему в грудь, стараясь хотя бы одним попасть в сердце.
– Дьявол! – хрипло выкрикнул Стивен и сполз по стене в лужу собственной мочи.
Когда конвульсии закончились, женщина осторожно нагнулась и убедилась в отсутствии у него пульса.
– Будь ты проклят! – шепнула она и, ступая босыми ногами, направилась к выходу.
Она была уверена, что со смертью Стивена иллюзия растает, но этого не произошло. Ее по-прежнему окружали дощатые стены, а клочки сена валялись на земляном полу. Добравшись до двери, Лиз со скрипом отворила ее и вышла в бескрайнюю, до самого горизонта, степь.
– Господи, помоги!
Небольшой сарайчик, казалось, стоял в самой середине земного диска. Именно диска, настолько все вокруг казалось пустынным и ровным.
– Как же мне теперь отсюда выбраться? – прошептала женщина. – Реальность ведь осталась, ее не может не быть. Где-то здесь должны быть реальные стены госпиталя. Почему же я на них ни разу не наткнулась?
Страшная догадка мелькнула в мозгу:
«Что, если мне только кажется, будто я хожу? А на самом деле я лежу на полу или на кровати без всяких признаков жизни…»
Она ощутила себя запертой в ловушке, из которой нет выхода. Дышать стало тяжело, несмотря на свежий степной ветер.
– Главное – не вдаваться в панику.
Она закрыла глаза и постаралась представить расположение стен палаты, но память надежно скрывала план комнаты.
«Это ведь не Стивен, это я сама себя здесь держу. Он заставил меня представить все это, и теперь я не могу убедить себя в иллюзорности окружающего. Но это не легче, чем убедиться в отсутствии стены, в которую уперлась лбом».
Через некоторое время ей все же удалось взять себя в руки.
«Раз я все это себе представляю, значит, надо представить выход отсюда. Невозможно представить исчезновение стен, но можно внушить себе, что пришли строители с отбойными молотками…»
Не открывая глаз, она пошла вперед.
– Где-то здесь должна быть тропинка, – нашептывала она. – Места нехоженые, но я видела ее, когда осматривала местность. Кажется, вот здесь. Дорога из желтого кирпича. Главное – не зайти по ней в Изумрудный город, мне нужно вернуться в госпиталь, а не к волшебнице страны Оз.
Она шла, представляя себе окружающее пространство, пока до ее слуха не донесся звук автомобильного сигнала. С огромным трудом ей удалось побороть искушение открыть глаза. Она взяла себя в руки и двинулась дальше.
– Случайная машина, – уже веселее говорила Лиз, – они иногда проезжают, едут к госпиталю за пригорком. Мне как раз в ту сторону.
Она обогнула воображаемый пригорок и остановилась перед воображаемым госпиталем. Плохо было, что она понятия не имела, как реально выглядит его фасад. Но это не самое главное.
Лиз поднялась по безлюдному крыльцу, распахнула стеклянные двери и направилась по коридору, в котором не было ни единой живой души. Первая дверь – ее палата. Может, на самом деле было иначе, но сейчас это не имело значения.
Она распахнула дверь и шагнула внутрь.
– Привет, Джилиан! – весело поздоровалась Лиз с негритянкой.
Та лежала неподвижно, словно макет древнеегипетской мумии. Лиз присела на корточки и осторожно протянула руку к воображаемой кровати, больше всего боясь, что пальцы проникнут сквозь дерево.
Так и случилось.
Лиз села на пол и разревелась. Открыть глаза она так и не решилась, ей было одиноко и страшно, хотелось лечь и уставиться в потолок. Пол под голыми ягодицами был холодным, гладким, и Лиз вздрогнула, осознав это не как само собой разумеющееся, а как великое чудо. Пол был настоящим! Это был пол ее собственной палаты! Не обнаружив кровати, она настолько расстроилась, что начисто забыла про степь!
Она на всякий случай еще раз провела рукой по гладкому полу.
«Если пол настоящий, значит, и кровать должна быть здесь».
Лиз осторожно протянула руку и действительно нащупала свисающий край простыни. Она хотела забраться в постель, но по ушам ударил визг негритянки:
