Поцелуй смерти

от ожога. Чувствуя легкое головокружение, она сорвала обе перчатки и бросила их в снег.

«Мне еще повезло, – думала Ева, садясь в автомо­биль. – Искра могла поджечь волосы». Сообщив дежур­ному об инциденте по радиотелефону, она поехала домой. К тому времени, как она туда добралась, боль от ушибов и ожогов разыгралась вовсю.

– Лейтенант… – начал Соммерсет и осекся, посмот­рев на нее. – Что вы наделали?! Пальто погибло! Вы и месяц его не проносили.

– Нечего было меня заставлять надевать его! – Ева сняла пальто, с отвращением посмотрела на дыры и пят­на, швырнула его на пол и поплелась наверх.

Она ничуть не удивилась при виде Рорка, спешащего по коридору ей навстречу.

– Соммерсет успел тебе настучать, что я испортила пальто?

– Он сказал, что ты пострадала, – мрачно отозвался Рорк. – Это серьезно?

– Могло быть хуже.

Он вздохнул и вынул носовой платок.

– У тебя кровоточит рот, дорогая.

– Кровь снова пошла, когда я рявкнула на Соммерсета. – Проигнорировав платок, Ева вытерла кровь рукой. – Мне жаль пальто.

– Благодаря ему ты дешево отделалась, так что все к лучшему. – Рорк поцеловал ее в лоб. – Хорошо, что в доме врач.

– Сейчас мне не до врачей.

– А когда тебе было до них? – Рорк повел ее к каби­нету, где все еще работала Луиза.

– Сейчас менее чем когда-либо. Ты посмотри, что по­лучается. Надин уже успела запустить свое интервью в эфир, но кое-кто никак не мог успеть посмотреть его, вы­следить меня и послать этого вооруженного до зубов нар­комана мне навстречу. Значит, вчера вечером я заставила кого-то понервничать, Рорк!

– Ну, поскольку ты к этому стремилась, я бы сказал, что день прошел удачно.

– Да, – вздохнула Ева. – Но я опять потеряла перчатки.

ГЛАВА 11

К четырем часам снегопад, казалось, еще усилился, но теперь он мало беспокоил Еву. Она сидела в своем каби­нете и читала расшифровку медицинской информации, сделанную Луизой.

Технология производства искусственных органов была разработана Фрейдом и его сотрудниками и с годами усовершенствовалась, становясь все более дешевой, эффек­тивной и надежной. Чего нельзя было сказать о трансплантации человеческих органов, требующих поиска здорового донора, сохранения и транспортировки. Создание органов из тканей самого пациента выглядело более пер­спективным, так как отсутствовал риск отторжения, но этот процесс требовал времени и денег. При современном состоянии медицины доноры использовались крайне редко. Большей частью здоровые органы изымались – в качестве пожертвования или за деньги – у жертв несчаст­ных случаев, чье состояние было безнадежным.

Насколько поняла Ева, в области трансплантации ор­ганов наука являлась палкой о двух концах. Чем успешнее медицина спасала и продлевала человеческие жизни, тем меньше становилось донорских органов, а главное – в них постепенно отпадала необходимость. Многие заболе­вания научились излечивать, обходясь без трансплантации. Если же болезнь, особенно в случаях с бедняками, оказывалась слишком запущенной, единственным средст­вом оставалась замена пострадавших органов на искусст­венные.

«Зачем же брать то, от чего нет никакой пользы? – в который раз спрашивала себя Ева. – А тем более зачем для этого убивать?»

Она посмотрела на вошедшего Рорка.

– Может быть, это все-таки работа какого-то психа с медицинским опытом? Возможно, он просто хочет изба­вить мир от тех, кого считает ниже себя, а органы изымает в качестве трофеев?

– Между жертвами есть связь?

– Снукс и Спиндлер имеют отношение к клинике на Канал-стрит. Больше они никак не связаны ни друг с дру­гом, ни с жертвами в Чикаго и Париже. Если только не учитывать того, что все они были, как говорится, отброса­ми общества. – Еве незачем было заказывать компьютеру данные о Леклерке, чтобы освежить память. – Человеку, убитому в Париже, было лет под пятьдесят. Он был наркоманом, не имел близких родственников, жил в каморке, когда мог за нее платить, и на улице, когда не мог. Пользовался бесплатной поликлиникой, особенно не имея денег на дозу. Чтобы приобрести наркотики по социаль­ной программе, приходится проходить осмотр. В медкарте говорится, что он страдал прогрессирующим циррозом печени.

– Все-таки какая-то связь между жертвами есть, – за­метил Рорк.

Ева пожала плечами.

– Печень, сердце, почки. Такое впечатление, будто убийца собирает коллекцию. Я уверена, что это связано с центром здоровья, но не знаю, с каким именно – Дрейка, Нордика или обоими.

– Возможно, не только с ними, – предположил Рорк.

Ева кивнула.

– Я об этом думала. И мне многое не нравится. Тип, которого я ищу, явно занимает высокое положение и чув­ствует себя надежно защищенным. Он образован, удачлив и педантичен. У него есть серьезная причина заниматься всем этим, Рорк! Ведь он был готов убить полицейского… Не понимаю.

– Может быть, ему это доставляет удовольствие?

– Не думаю. – Ева закрыла глаза, вспоминая, как вы­глядела каждая жертва. – Это сугубо профессиональная работа, в которой не ощущается радости. Конечно, он ис­пытывает острые ощущения, но это для него не главное. Скорее, совмещение приятного с полезным.

Рорк наклонился к Еве, рассматривая ушибы на ее лице.

– Здорово же тебе досталось.

– Уже почти прошло. Луиза хорошо надо мной пора­ботала. Она, кажется, не такая зануда, как большинство врачей.

– Тебе нужно переменить обстановку, – решил Рорк. – Отвлечься, чтобы в понедельник вернуться к работе с ясной головой. Пошли.

– Куда? – Ева указала на окно. – Разве ты не видишь, что мы погребены в снегу?

– Так почему бы этим не воспользоваться? – Он взял ее за руку и поднял со стула. – Давай слепим снеговика!

Рорк постоянно удивлял Еву, но на сей раз она бук­вально выпучила глаза.

– Ты хочешь слепить снеговика?!

– Почему бы и нет? Я сперва подумал, что мы могли бы провести уик-энд в Мексике, но… – Все еще держа ее за руку, он посмотрел в окно и улыбнулся. – Разве нам часто представляется такой шанс?

– Но я не умею лепить снеговиков!

– Я тоже. Посмотрим, что у нас получится.

Ева попыталась выступить с альтернативными предло­жениями, включающими секс в теплой постели, но в ре­зультате, закутавшись с головы до ног, послушно шагнула через порог в метель.

– Господи, Рорк, это безумие! Ничего не видно на расстоянии пяти футов!

– Ну и прекрасно! По-моему, это просто сказка. – Усмехнувшись, Рорк взял ее за руку и повел вниз по за­снеженным ступенькам.

– Мы окажемся заживо похороненными!

Наклонившись, Рорк подобрал горсть снега.

– Отлично лепится. В детстве я никогда не видел столь­ко снега. В Дублине чаще идет дождь. Итак, нам нужен хороший фундамент. – Снова нагнувшись, он начал гро­моздить кучу снега.

Несколько секунд Ева молча наблюдала, с каким энту­зиазмом ее утонченный супруг предается этому занятию.

– Очевидно, это компенсация несчастливого детст­ва, – заметила она.

Рорк обернулся, приподняв бровь.

– Пожалуй.

Ева рассеянно слепила снежок.

– Мне кажется, у нас достаточно других компенса­ций. – Она нахмурилась. – Твой снеговик получается