Поцелуй смерти

источник? Надо поручить Макнабу поработать над субсидиями и по­жертвованиями.

Все еще размышляя, Ева вошла в кабинет Уитни. Ша­рик страха вновь начал перекатываться в желудке, когда она увидела вместе с майором Уэбстера и шефа полиции Тиббла.

– Сэр?

– Закройте дверь, лейтенант.

Никто не сел. Уитни стоял за своим столом. Ева успела подумать, что он выглядит больным, прежде чем Тиббл шагнул вперед, устремил на Еву взгляд темных глаз, который не выражал ровным счетом ничего. Это был высокий мужчина, заслуживший уважение подчиненных своей без­укоризненной честностью.

– Лейтенант, я хочу посоветовать вам вызвать вашего адвоката.

– Моего адвоката, сэр? – Ева покосилась на Уэбсте­ра. – Думаю, в этом нет необходимости, сэр. Если у Бюро внутренних дел есть вопросы ко мне, я готова на них отве­тить. Мне известно, что вчера вечером состоялась телепе­редача, во время которой были сделаны заявления, обви­няющие меня в непрофессиональном поведении. Эти заявления неосновательны. Я уверена, что любое расследование это докажет.

– Даллас… – начал Уэбстер, но закрыл рот, когда Тиббл бросил на него быстрый взгляд.

– Вам известно, лейтенант, что полицейский Эллен Бауэрс была убита вчера вечером?

– Да, сэр. Мне сообщила моя помощница.

– Я должен спросить вас о вашем местопребывании вчера вечером между восемнадцатью тридцатью и девят­надцатый часами.

Ева прослужила в полиции одиннадцать лет, и ей каза­лось, что ничто не может застать ее врасплох. Но услышав слова Тиббла, она вздрогнула всем телом; во рту пересо­хло.

– Следует ли мне понимать, шеф Тиббл, что я явля­юсь подозреваемой в убийстве полицейского Бауэрс?

Тиббл и бровью не повел. Ева по-прежнему ничего не могла прочесть в его взгляде. «У него глаза настоящего копа», – подумала она, чувствуя, что ее охватывает паника.

– Департамент должен установить ваше местопребы­вание в течение упомянутого времени, лейтенант.

– Сэр, между восемнадцатью тридцатью и девятнад­цатью часами я ехала из управления домой. По- моему, я отключилась от контроля в восемнадцать десять.

Тиббл молча подошел к окну и встал там спиной к комнате. Ева почувствовала, что на лбу у нее выступил пот. Она повернулась к Уитни, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

– Майор, Бауэрс создавала мне трудности, которые мешали расследованию, но я улаживала их по официаль­ным каналам, соблюдая соответствующую процедуру.

– Это задокументировано, лейтенант. – Уитни зало­жил руки за спину. – Но процедура должна соблюдаться и дальше. Сейчас ведется расследование убийства полицей­ского Бауэрс, и в данный момент вы – подозреваемая. Не сомневаюсь, что с вас быстро и полностью снимут подо­зрения.

– Снимут подозрения в том, что я избила до смерти свою коллегу, отказавшись от всего, во что верила и для чего работала? И как, по-вашему, могла это сделать? – Холодный пот стекал у нее по спине. – Потому что она пыталась опорочить меня в департаменте и в СМИ? Ради бога, майор, все видели, что она не в себе!

– Даллас. – На сей раз Уэбстер шагнул вперед. – Запись подтверждает, что ты угрожала ей физическим дейст­вием. Свяжись со своим адвокатом.

– Отстань от меня с этим адвокатом! – огрызнулась Ева. – Я только выполняла свою работу. – Теперь у ее страха выросли острые зубы, бороться с ним становилось все труднее. – Хочешь допросить меня, Уэбстер? Отлич­но, начинай прямо здесь и сейчас!

– Лейтенант! – Уитни смотрел в сверкающие гневом глаза Евы. – Департамент должен провести внутреннее и внешнее расследование обстоятельств смерти полицейского Бауэрс. У нас нет выбора. На период расследования вы освобождаетесь от своих обязанностей. – Он глубоко вздох­нул: невыносимо было видеть, как смертельно побледнело лицо Евы, а взгляд стал пустым. – С огромным сожалени­ем, лейтенант, прошу вас сдать ваши оружие и значок.

Еве показалось, что ее мозг парализовало, как будто от него отключили ток. Она не чувствовала ни рук, ни ног, ни сердца.

– Мой значок?

– Даллас! – Уитни шагнул к ней; теперь его голос зву­чал мягко, а в глазах отражалась целая буря эмоций. – Повторяю: у нас нет выбора. Вы отстраняетесь от работы до окончания внутреннего и внешнего расследования об­стоятельств смерти полицейского Эллен Бауэрс. Я вынуж­ден потребовать ваши оружие и значок.

Ева, словно загипнотизированная, смотрела в глаза Уитни. В голове у нее звучал отчаянный крик, который слышала только она сама. Дрожащей рукой она сняла зна­чок, отстегнула кобуру и протянула их Уитни. Для нее это было все равно что вырвать сердце у себя из груди.

Кто-то дважды произнес ее имя, но Ева, не оборачива­ясь, вышла из комнаты и, как слепая, зашагала по коридо­ру, стуча каблуками по обшарпанным плиткам. Дойдя до лестницы, она почувствовала головокружение и так вце­пилась в перила, что костяшки ее пальцев побелели.

– Черт возьми, Даллас! – Уэбстер догнал её и схватил за руку. – Свяжись со своим адвокатом.

– Убери руку! – У Евы не было сил вырваться. – От­пусти меня и убирайся.

– Не раньше, чем ты меня выслушаешь. – Он отта­щил ее от лестницы и прижал к стене. – Никто этого не хотел, но у нас действительно не оставалось выбора. Ты ведь знаешь правила. Мы во всем разберемся и вернем тебе значок. Ты просто отдохнешь несколько дней – вот и все.

– Оставь меня в покое!

– У нее были дневники, диски, – быстро продолжал Уэбстер, боясь, что Ева вырвется и убежит. – Она тща­тельно собирала на тебя компромат. Все это нужно просмотреть. Кто-то буквально растерзал ее на куски, Даллас. Через час все появится в СМИ. Ты и она связаны намерт­во. Если бы тебя не отстранили до конца расследования, это выглядело бы так, будто тебя покрывают.

– Или что департамент, начальство и коллеги мне доверяют. Не прикасайся ко мне, иначе я за себя не отве­чаю, – предупредила Ева с такой дрожью в голосе, что Уэбстер шагнул назад.

– Я должен пойти с тобой. – Он злился на себя, чув­ствуя, что его руки тоже начинают дрожать. – Просле­дить, чтобы ты взяла из кабинета только личные вещи, и проводить тебя к выходу. Мне нужно конфисковать твой сотовый телефон и коды.

Ева закрыла глаза, с трудом сдерживаясь.

– Хорошо. Только не говори со мной.

Она заставила себя идти дальше, хотя ноги казались резиновыми. Господи, как же ей нужен был сейчас свежий воздух!

Ева остановилась в дверях конференц-зала. Комната плыла у нее перед глазами, как будто она смотрела в воду.

– Пибоди…

– Даллас? – Пибоди вскочила со стула.

– Они забрали мой значок.

Фини пулей подбежал к ним, одной рукой схватил Уэбс­тера за рубашку, а другую сжал в кулак.

– Что за чепуха?! Уэбстер, ты, грязный ублюдок…

– Фини, тебе придется вместо меня провести допро­сы. – Ева положила руку ему на плечо – не для того, чтобы помешать ударить Уэбстера, а чтобы самой удержаться на ногах. – У Пибоди график встреч и все данные.

Фини отпустил Уэбстера и взял Еву за руку, чувствуя, как она дрожит.

– Объясни толком, что случилось.

– Меня подозревают в убийстве Бауэрс. – Собствен­ный голос казался Еве чужим.

– Что за бред?!

– Я должна идти.

– Подожди минуту…

– Я должна идти, – повторила Ева. – Я не могу здесь оставаться.