– Он мало кого туда допускает. Жизнь научила его быть недоверчивым.
– А ты в этой лаборатории был?
– Да, в детстве. Почему-то с моим отцом у него сложились особые отношения. Отец не любил распространяться о своем прошлом, так что детали истории мне неизвестны.
– Жаль…
– Ты любопытная, как женщина расы людей, – усмехнулся я.
– Это плохо?
– Иногда это является прямой дорогой в Призрачный Мир, – спокойно ответил я.
– Хочешь один секрет про сидов? – улыбнулась девушка.
– Валяй… – Ей удалось меня заинтриговать.
– В общении между собой сиды не такие, какими их привыкли видеть люди. И любопытство у нас не считается пороком.
– Но на людях вы его не выказываете.
– Но ведь и у вас взрослые ведут себя с детьми не так, как друг с другом.
– Ты считаешь себя взрослее меня? – Я чуть не рассмеялся, но посчитал тактичным не делать этого.
– Конечно. Наша раса намного древнее вашей. Мы – Первые-Из-Семи.
– Не спорю. Но хочешь откровенность за откровенность?
Она кивнула, чуть напряженнее, чем я ожидал.
– Мне нравится твое отношение к миру, – ответил я. – Мне нравится твое любопытство, твоя открытость, твоя раскрепощенность во многом.
– В чем именно?
– Ты вышла далеко за рамки приемлемых в обществе межрасовых отношений.
– Не понимаю. – Она помотала головой.
– А что тут понимать? Отношения между сидом и человеком, причем по инициативе сида, как правило, не выходят за пределы делового партнерства. Вы – наши учителя. Так бывает чаще всего. У нас с тобой отношения совершенно другие. Ты не демонстрируешь на каждом шагу свое превосходство.
– А зачем? – удивилась она. – Хотя я понимаю, о чем ты. Но мне нравится, как все сложилось у нас с тобой.
– Мне тоже, – признался я. – Но более того, я знаю причину, почему у нас так сложилось.
– Очень интересно, – улыбнулась она.
– Ты ведешь себя со мной так, будто я – сид.
– Я пока не вижу, чем ты хуже, – смутилась она. – Да и глупо вступать в отношения с тем, кого не считаешь достойным этого.
– Постараюсь твое доверие оправдать.
– Только не надо напрягаться! – Арда рассмеялась. – А то все испортишь. Просто будь таким, какой ты всегда.
Так мы вполне мило беседовали, пока не вернулся цверг. За его спиной висел объемистый походный мешок, в который он скорее всего набрал необходимые для исследования магические штучки.
– Я готов, – сообщил Фарн.
Я взял в руки телепортационный кристалл, а цверг и Арда ухватили меня с обеих сторон под локти. Поворот цилиндров, и по глазам нам ударило яркое солнце Великой пустыни.
– После тундры тут довольно тепло, – пробурчал маг.
– В сам тайник прямое солнце не попадает, – попытался я его успокоить.
Фарн ничего не ответил, поправил лямку мешка и направился к подземелью, укрытому каменной плитой. Мы с Ардой переглянулись и двинулись следом. Не знаю, как кому, а лично у меня больше дискомфорта вызывал холод, нежели жара. Сиды же, насколько я знал, к температурным изменениям вообще были нечувствительны. Точнее, чувствовали они все прекрасно, но неприятных ощущений у них это не вызывало. Они вообще от многого умели абстрагироваться, даже от боли. Да, что говорить – совершенные существа.
Хотя, скосив взгляд на Арду и увидев, какой беспечной походкой она шла по песку, я понял, что совершенство – понятие относительное. Можно быть совершенным, но при этом не быть снобом. Это умение, присущее Арде, в большой степени привлекало меня.
Маг добрался до входа в тайник и с недовольным кряхтением спустился вниз.
– Не знаю, стоит ли ему там мешать, – с сомнением произнес я.
– Лучше не надо, – подумав секунду, ответила Арда. – Если понадобимся, сам позовет.
Не успела она закончить фразу, как снизу раздался недовольный окрик:
– Вы долго там будете стоять, сонные мухи? Вас песком заметет!
Мы с Ардой переглянулись, и оба невольно прыснули смехом.
– Старик в своем амплуа, – негромко сообщил я.
– Посидишь несколько лет отшельником в одиночестве, еще не таким станешь, – с улыбкой заявила Арда.
– Ты думаешь, что на него так дурно влияет отсутствие представительницы противоположного пола?
– Я об этом даже не подумала, – ответила девушка. – Я имела в виду, что одиночество вообще не лучшим образом отражается на любой личности.
– Тогда нам с тобой это точно не грозит, – сказал я и первым спустился в подземелье.
Короткая лесенка привела меня в полутемную прямоугольную комнату, в которой над засыпанным песком полом висел камень Аруна.
Маг уже раскрыл свой мешок и расположил вокруг себя с десяток артефактов совершенно непонятного мне назначения. Как только к нам присоединилась Арда, он подманил меня рукой и вручил кристаллический кубик величиной сантиметров пятнадцать по грани. Точно такой же кубик он дал моей напарнице.
– Встаньте по обе стороны камня, – попросил Фарн. Чтобы не раздражать его лишний раз, мы поспешили выполнить указание. Цверг в это время собрал устройство из нескольких кристаллических призм, уселся на пол, положил его на колени и принялся вращать призмы одну за другой. Через несколько секунд в воздухе ясно прорисовался зеленый треугольник, одна вершина которого упиралась в мой кубик, другая в кубик, который держала Арда, а третья вершина входила в устройство мага. Пространство вокруг ощутимо завибрировало – нарастающий низкий звук перекрыл вечную песню ветра наверху. Сам треугольник тоже задрожал, по нему поплыли ярко-зеленые искры и разноцветные муаровые пятна. Вокруг самого мага возникло сияние. Призмы на приборе в его руках засверкали и зазвенели на все лады. Фарн продолжал их подкручивать, как бы настраивая музыкальный инструмент, пока аккорд звуков не сделался стройным.
Однако по лицу мага нельзя было сказать, что это принесло ему какое-то удовлетворение. Напротив, оно делалось все более угрюмым, и наконец цверг прошипел сквозь зубы имя Шинтая.
– Что такое? – не удержавшись, спросил я.
– Помолчи, если тебе не трудно, – пробурчал маг.
Я прикусил язык, а Фарн занялся своим делом, то поднося к камню Аруна один свой прибор за другим, то прикладывая к нему ухо, то простукивая шлепками ладоней. Однако никакое из этих действий не привело его в благостное расположение духа. Минут через пять он окончательно психанул, длинно выругался на древнем языке цвергов и уселся на пол.
– Долго вы будетет стоять там, как столбы? – спросил он у нас.
Я решил, что эта реплика ответа не требует. Мы с Ардой просто положили кубики у его ног. Некоторое время под потолком тайника висела напряженная тишина. Наконец Фарн подал голос:
– Этот камушек сложней, чем я думал, – постепенно успокаиваясь, сказал он. – С одного раза мне его разгадать не удастся.
– Возвращаемся? – спросил я.
– Дело не в этом, – ответил он. – Для исследования мне не хватает кое-какой информации. – В принципе я понимаю, как эта штука устроена, но нужна технология, при помощи которой можно детально понять структуру камня. Я никогда не занимался изучением столь сложных артефактов, тем более имеющих отношение к древним сидам.
