Коридор убегал куда-то вниз, закручиваясь, будто панцирь улитки. Очень неудобное место – хоть гранаты кидай впереди себя. Деревянная дверь появилась перед лицом действительно неожиданно.
– Черт… – ругнулся Дворжек, и закурил сигару.
Возле двери безмолвными сторожами сидели бронзовые собаки, высунув между зубами блестящие языки.
Он дал очередь через дверь и пнул ногой пробитое дерево. Дым еще струился в проходе, когда он запрыгнул в распахнутую дверь и замер на корточках. Огляделся.
– Похоже, встречи не будет. – меняя рожок сказал Дворжек.
Кругом, от пола до потолка, ветвился сплошной лес стеклянных трубок с синей жидкостью. Воздух свежий, но без намека на сквозняк. явно подземное сооружение.
Он снял с плеча автомат и прошелся прикладом по трубкам, пока синяя жидкость не брызнула во все стороны.
– Будем надеяться, что это часть ритмизатора. – уныло вздохнул Дворжек и побрел дальше.
Стало скучно.
Он вышел в огромный зал, заставленный аквариумами с самыми разными рыбами. Были даже акулы.
– Ну и бред.
В рыб стрелять было жалко и Дворжек двинулся дальше с нарастающим чувством дежа-вю. Будто он уже когда-то бродил с автоматом по такому же безлюдному коридору, ожидая нападения с любой стороны.
Через секунду дошло.
– Ага… Все таки «Quake»… Ладно, я же Юрику обещал поиграть.
Пройдя до середины зала, Дворжек понял, что зря тратит время. А еще через секунду понял – попал.
В собственном логове бесплотным тела не нужны, так кого же он ожидал здесь увидеть, кого собирался допрашивать? Они сейчас смотрят на него и смеются, а он даже эфирный детектор не взял.
Дворжек достал пистолет и наугад выстрелил три раза лептонными пулями. Ни какой реакции.
Ловушка. Они просчитали все на десять ходов вперед, а он попался, как сопливый пацан. Ну обидно же, черт возьми!
Уныние накатывало все сильней и сильней, начало захлестывать волнами – темными, липкими, а когда Дворжек понял, что на него давят извне, было уже слишком поздно.
Он безразлично смотрел, как к нему подходят отупевшие от обработки зэки в полосатых робах, чувствовал, как берут его под руки и отбирают автомат. Ведут куда-то, а потом навалилась полная темнота, бездвижность, беспамятство и безмыслие.
Темнота была плотной, осязаемой и тяжелой. Дворжек устал от нее. Сколько же все-таки времени он так пролежал? И что его держит? Скорее всего бессилие. Но он знал, с этим можно бороться. Человек вообще может сделать все, что захочет, только у него отняли эту возможность. Люди даже не помнят, что она у них когда-то была. Ничего. Можно напомнить.
3.
Следователь Терентьев протиснулся через ограду Смоленского кладбища и подошел к служебной «Волге»
– Ты езжай один. – сказал он водителю. – Я прогуляюсь. На свежем воздухе лучше думается.
Солнце уже скрылось за покатыми крышами города, но за горизонт не село. Небо сегодня светилось особенно ярко – словно позолоченный купол собора.
Народу на улицах было на удивление много, Терентьев не помнил, чтобы в такое позднее время бродили толпами. Он посмотрел на часы. Да задержался он сегодня на этом осмотре. Второй труп по той же схеме. Бывший кэгэбэшник, никаких следов насильственной смерти, пропал без вести в конце семидесятых годов. Никаких следов волочения. Но самое главное – у обоих следы локального, уже посмертного обморожения головы. Трупы найдены в десяти километрах один от другого.
Захотелось просто пройтись и расслабиться, побродить по Васильевскому, выпить пива. Захотелось именно пива. Прямо из бутылки, на ходу. И именно на Васильевском.
Нельзя себе отказывать в маленьких радостях.
Терентьев ускорил шаг.
На тротуаре стояла читенькая старушка, предлагала завтрашний номер газеты. Следователь машинально сунул руку в карман.
– Спасибо. – бабушка коротко наклонила голову, принимая монетку.
Терентьев взял газету и не оглядываясь пошел дальше..
Газету он выбросил в урну за углом, даже не глянув на заголовки.
Возле ларька тусовались подростки. Девушки хохотали как ненормальные, парни курили и картинно сплевывали сквозь зубы.
Дело не выходило из головы. Следователь взял бутылку «Невского крепкого» и пошел вдоль проспекта. Небо начало остывать, с залива потянуло свежим морским ветром.
Возле магазинной витрины столпился народ – трое парней, раздетых под йогов показывали свои номера
