на подлокотник дивана. — Всегда нравился. Вчера вечером я впервые столкнулся с ним после его возвращения. Слышал, что он встречался с Корин Мелтон — она работала на одного из клиентов Джека — и он, то есть Джек, считал ее занозой в заднице.
— Что ты знаешь о ней?
— Ага, значит, все серьезно.
— Заткнись. Просто расскажи мне.
— Невозможно делать то и другое одновременно.
— Дел, хватит умничать.
— Я знаю только то, что она жутко раздражала Джека и пыталась его захомутать. Когда еще жила с Картером. А теперь, как я понимаю, не живет.
— Какая она? Красивая?
— Господи, Мак, теперь ты ведешь себя, как девчонка. Понятия не имею. Спроси Джека.
Нахмурившись, Мак указала ему на дверь.
— Если у тебя нет информации, забирай свою банку и проваливай. Я работаю.
Дел улыбнулся ей неотразимой фирменной улыбкой Браунов.
— Но я так хорошо провожу время.
— У тебя нет ничего для меня, у меня нет ничего для тебя.
Зазвонил телефон. Мак посмотрела на экран. Не узнала ни имя, ни номер.
— «Фотосалон Мак», «Брачные обеты».
— Макензи! Привет из прекрасной, солнечной Флориды.
— Мама. — Мак мгновенно поднесла палец к виску и спустила воображаемый курок.
Дел, успевший подхватить пальто, швырнул его обратно на диван. Друзей в беде не бросают. А если звонит Линда, беды не миновать.
— Я прекрасно отдыхаю. Я чувствую себя обновленной!
— Чей это телефон?
— О, Ари. Я оставила свой в номере, а мы сидим у бассейна. Вернее, я сижу. Он только что ушел узнать, почему так долго не приносят напитки. Такой милый. Здесь изумительно! У меня скоро процедура, но я просто не могла не поговорить с тобой, и Ари одолжил мне свой телефон. Он такой джентльмен.
Боже, подумала Мак, кто бы сомневался.
— Я рада, что у тебя все хорошо.
— Изумительно. Для моего здоровья и благополучия, морального, эмоционального и духовного, необходима еще неделя.
Мак закрыла глаза.
— Я не могу тебе помочь.
— Разумеется, можешь! Дорогая, я не могу прервать курс, иначе, вернувшись домой, опять погружусь в депрессию. И получится, что ты выбросила деньги на ветер. Мне нужна всего одна тысяча. Ну, две, для полной уверенности.
— У меня больше нет лишних денег. — Мак подумала о только что проделанной работе — о более чем четырех часах воскресной работы.
— Просто подтверди оплату. — В голосе Линды зазвенели раздражение и злость. — Я же не заставляю тебя мчаться сюда с наличными. Ради бога. Только позвони в офис и сообщи информацию по своей кредитной карте, а они сделают все остальное. Очень просто. Я уже сказала им, что позвоню тебе, поэтому…
— Ты не можешь так со мной поступать, — еле выдавила Мак. — Ты же не думаешь, что я так и буду платить, платить и платить. Я…
Мак дернулась, когда Дел выхватил из ее руки телефон, и взмолилась:
— Не надо.
Он взглядом заставил ее замолчать.
— Линда? Привет, это Делани Браун. Очень жаль, но Макензи позвали по срочному делу.
— Мы не закончили…
— Закончили, Линда. Вы закончили. Что бы ты из нее ни тянула на этот раз, она сказала нет. А теперь она занята.
— Не смей так разговаривать со мной. Думаешь, что имеешь право встревать между мной и моим собственным ребенком потому, что ты Браун и потому что у тебя есть деньги!
— Нет, думаю, что имею на это право, потому что я друг Мак. Желаю хорошего дня.
Дел нажал отбой, повернулся к совершенно несчастной Мак и приказал:
— Не плачь.
Она затрясла головой, вбежала в его объятия, прижалась лицом к его плечу.
— Проклятие, проклятие, ну, почему я терплю ее издевательства?
— Потому, что, если бы это зависело от тебя, ты была бы хорошей и любящей дочерью. Она не дала тебе ни шанса. Это ее вина, Мак. Опять деньги?
— Да, опять.
Он помассировал ее спину.
— Ты поступила правильно. Ты сказала «нет». И не сдавайся. Пообещай мне, что не станешь отвечать, если — когда — она перезвонит. Если ты не пообещаешь, я выволоку тебя отсюда силой и отвезу на футбол.
— Обещаю. Я бы не ответила, но я не узнала номер. Она взяла телефон какого-то Ари и позвонила по бизнес-линии. Она знает, как до меня добраться.
— Фильтруй звонки, хотя бы некоторое время, и не отвечай, если абсолютно не уверена, кто звонит. Хорошо?
— Да, хорошо. Спасибо, Дел. Спасибо.
— Я люблю тебя, малышка.
— Я знаю. — Мак отступила, улыбнулась ему. — Я тоже тебя люблю. Поезжай на свой футбол и не говори ничего Паркер. Если придется, я сама ей расскажу.
— Договорились. — Дел снова подхватил пальто. — Если я тебе понадоблюсь…
— Я позвоню. И это я обещаю.
Мак не могла вернуться к работе. Туман в голове не давал сосредоточиться. И она чувствовала, как снова погружается в омут жалости к себе.
Надо прогуляться, подумала она. С Картером же прогулка помогла. Посмотрим, лечит ли его лекарство без него.
Правда, сейчас далеко не вечер и не идет снег, как тогда, но воздух прозрачный и холодный. Подруги сидят по домам. Совсем рядом. Если ей понадобится компания, далеко ходить не надо.
Только не сейчас. Не сейчас. Вспомнив о птичьих кормушках, Мак пробралась к ним по глубокому снегу. Пора пополнять запасы, поняла она, выгребая остатки корма из бидона с крышкой. Надо добавить в список покупок.
Десять фунтов птичьего корма. Бутылка молока. Новый крепкий хребет.
Жаль, что последнее не продается в местном супермаркете. Чтобы справляться с Линдой Эллиот Майерз Баррингтон, придется укреплять имеющийся.
Заперев крышку, Мак прошла к пруду, смахнула снег со скамьи под одной из раскидистых ив, посидела немного, разглядывая парк. Укрытая белым снегом земля. Солнечные лучи, пронзающие кроны деревьев. Голые зимние ветви костлявыми длинными пальцами тянутся к небу цвета застиранных джинсов.
Чуть дальше арка, белая, как снег, увитая сухими колючими стеблями роз, и беседка с дремлющей глицинией.
Возможно, притаившаяся на зиму жизнь и замороженный цвет излучают покой, однако ей на ум приходило лишь одно слово — одиночество.
Мак поднялась и побрела назад, к дому. Пожалуй, лучше все-таки поработать. Если она и наделает ошибок, то их всегда можно исправить… сколько бы на это ни понадобилось времени… и в конце концов все как-нибудь образуется.
И надо включить музыку… громко… чтобы заглушить собственные мысли.
