свадебным фотографом.
— Интуиция.
— Наверно. Добавь счастливое появление той бабочки, и отдельные детали соединились в личное прозрение. Я вдруг поняла, что не только могу сохранить воспоминание, мгновение, образ, но и хочу это сделать.
Мак прожевала еще кусочек курицы.
— Держу пари, ты играл с Шерри в школу.
— Да. Иногда. Ее можно было подкупить стакерами.
— А кого нельзя? Не пойму, мы везучие или скучные от того, что еще в раннем детстве знали, кем хотим стать.
— Если честно, я мечтал делиться своей мудростью в аудиториях Йеля и одновременно создавать великий американский роман.
— Правда? Так почему же ты отказался от своей мечты? Или не отказался?
— Понял, что мне нравится играть в школу.
Да, подумала Мак, нравится. Она видела это своими глазами.
— Ты создал свой роман?
— О, я в процессе, как любой уважающий себя профессор английской литературы. И думаю, что этот процесс растянется до бесконечности.
— Ну, и что ты о нем скажешь?
— Уже около двухсот страниц.
— Нет. — Мак ткнула его в плечо. — О чем он?
— О большой любви, утрате, самопожертвовании, предательстве и мужестве. Как обычно. Я подумывал вставить трехлапого кота и, может, пальму в горшке.
— А кто главный герой?
— Вряд ли ты хочешь это услышать.
— Я не спросила бы, если бы не хотела. Кто он, чем занимается?
— Главный герой — ты сильно удивишься — учитель. — Картер улыбнулся, подлил ей вина. Если она опьянеет, он сам отвезет ее домой. — Его предали, женщина, естественно.
— Естественно.
— Его жизнь разбита, как и его карьера, и его душа. Все в руинах. И он должен начать все сначала, найти в себе смелость склеить обломки. Научиться снова доверять, снова любить. Да, без пальмы в горшке не обойтись.
— Почему она его предала?
— Потому что он любил ее, но не понимал. Она погубила его, чтобы он понял… я так думаю.
— Тогда трехлапый кот мог бы стать метафорой его раненой души и его решимости жить дальше со шрамами.
— Отлично, Эллиот.
— А теперь важный вопрос. — Мак наклонилась к нему. — Там есть секс, насилие и грязные выражения?
— Есть.
— Продано. Ты обязательно должен его закончить. Для тебя это публикация-или-смерть?
— Ну, не обязательно роман. Для выживания у меня есть статьи, монографии, рассказы.
— Рассказы? Ты не шутишь?
— Малотиражная пресса. В рамках университета, академии. А ты должна опубликовать свои фотографии. Художественный альбом.
— Я иногда подумываю, но, пожалуй, дело обстоит так же, как и с твоим романом. Если это не основное занятие, то руки не доходят. Паркер хочет, чтобы мы составили общие альбомы. Свадебные цветы, свадебные торты, свадебные фотографии. Наши лучшие работы.
— Отличная идея.
— У Паркер других практически не бывает. Просто нужно выкроить время, чтобы все собрать и найти издателя. А пока у нас три мероприятия за три дня, причем субботнее — очень опасное. Ты должен прийти.
— На… на свадьбу? Я не могу. Меня не приглашали.
— Обслуживающий персонал. Точно! Видит бог, нам не помешает еще один мужчина с мозгами. На некоторые торжества я привлекаю ассистента. В большинстве случаев я справляюсь сама, да и не люблю, когда кто-то путается под ногами, но на эту субботу как раз подумывала о помощи. Уж очень непростая ситуация складывается. А те, кого я обычно приглашаю, заняты. Ты нанят.
— Я ничего не понимаю в фотографии.
— Понимаю я. Ты будешь таскать и подавать аппаратуру, замещать действующих лиц при постановке кадров. У тебя есть темный костюм? Не твидовый?
— Я… да, но…
Мак соблазнительно улыбнулась.
— Свадебный торт.
— Ну, в таком случае я согласен.
— Джек сопровождает ЛПН, чтобы утереть нос МИБ.
— ЛПН я уже знаю, а МИБ?
— Мерзкий Изменщик Братец. Дел тоже нам помогает, потому что Джек не хочет страдать один. Ты знаешь их. Ты знаешь нас. — Мак откусила кусок картофелины. — И ты получишь торт.
Ничто из вышеперечисленного не смогло бы его убедить, но убедила мысль о том, что вместо того, чтобы думать о Мак, он будет с ней.
— Хорошо, если ты уверена.
— В три часа в субботу. Не пожалеешь.
— И на этот раз я увижу тебя в твоей естественной среде.
— Да, конечно. И раз уж мы вспомнили о торте, у меня не осталось места для десерта. Я отработаю этот изумительный ужин, вымыв посуду.
— Нет, я не хочу тебя эксплуатировать.
— Ты приготовил ужин, дважды. Я уберу со стола, а ты пока пей бренди и кури сигару.
— У меня нет ни бренди, ни сигары.
Вставая, Мак похлопала его по плечу.
— Профессор английской литературы должен с ходу распознавать метафоры. Выпей еще вина, ты ведь не за рулем.
Мак налила ему вина, стала собирать тарелки.
— Вообще-то я люблю мыть посуду. Это единственная работа по дому, которую я люблю.
Она налила в раковину горячей воды, нашла в нижнем шкафчике жидкость для мытья посуды и побрызгала кастрюли. Картер с удовольствием наблюдал, как она возится в его кухне. И надеялся, что сейчас она не скажет ничего важного, потому что в данный момент он соображал плохо.
Туман в его голове не имел никакого отношения к выпитому вину, просто он уже много раз представлял, как она прибирает его кухню на следующей неделе, в следующем месяце. В следующем году. Представлял, как завтракает, обедает и ужинает с ней за своим кухонным столом.
Он понимал, что слишком спешит, слишком далеко заглядывает в будущее, но ничего не мог с собой поделать. Неожиданно возродившаяся безрассудная влюбленность с бешеной скоростью превращалась в любовь.
— Где у тебя кухонные полотенца?
— Что? Что ты сказала?
— Кухонные полотенца, — повторила она и наугад открыла один из ящиков.
— Нет, не там. С другой стороны. Я достану.
Картер встал, открыл нужный ящик и вытащил полотенце.
— Я вытру тарелки… — Он повернулся, и его сердце ухнуло в пятки.
Мак стояла перед открытым ящиком, склонив голову, и читала инструкцию Боба.
