Паркер согласно кивнула, наблюдая за Крисом Ламбертом, который, спускаясь с дерева на землю, порвал брюки.
— Ты хочешь, чтобы я сделала вызов?
— Нет, еще нет. Мы должны подождать, пока закончит Голдстайн.
Джерри Голдстайн, сотрудник отдела судебной медицины, любимец департамента, был высоким худым мужчиной с вьющимися белокурыми волосами и очками в роговой оправе, которые постоянно сползали с его носа. Он скромно отошел в сторону, пока Даттон делал свою работу. Теперь, когда Даттон закончил, Голдстайн встал на колени, чтобы открыть видавший виды старый алюминиевый чемодан, и вынул из него инструменты для снятия отпечатков. Сначала он, осмотрев очки, положил их в пластиковый мешочек на «молнии», где хранились улики, и спрятал мешочек в углу чемодана. Затем занялся пластиковыми пуговицами. Судебный опыт приучил его к тому, что ни одним отпечатком нельзя пренебрегать. Тем более что никогда не бываешь уверен, какая из улик будет в конце концов принята.
Концом ручки «бик» Голдстайн тщательно исследовал жесткие складки костюма. Засохшая кровь хлопьями слетала с ткани. Осмотрев карманы, он обнаружил обыкновенный мусор, две монеты по десять центов, четверть американского доллара, неполный пакетик мятных таблеток и стодолларовую банкноту, тоже пропитанную кровью. Бросив этот мусор, монеты и таблетки в несколько мешочков для улик, Голдстайн помахал рукой Уиллоусу и Паркер.
— Добыли что-нибудь для нас, Джерри? — спросил Уиллоус.
— Посмотрите на это, — ответил Голдстайн, протягивая купюру в сто долларов.
В нескольких местах банкноты бумага была хрустящей и новой. Уиллоус едва мог разглядеть множество пересекающихся линий, тонких рубцов и углублений там, где банкнота была сложена в несколько раз.
— Чертовски большая сумма, — сказал Голдстайн. — Но она, должно быть, стала хорошей приманкой.
— Хотелось бы знать, — сказал Уиллоус, — почему убийца оставил в машине стодолларовую банкноту?
— И еще сорок четыре цента и множество упаковок «Кертса», — добавил Голдстайн шутливо. Девушка в бикини наблюдала за ним. Он улыбнулся ей, и она отвернулась.
— Вы уже свободны? — спросил Бредли, выглядывая из-за плеча девушки.
— Да, сейчас пока все, — ответил Голдстайн.
Расследование представляло интерес только потому, что это было место, где отдельные кусочки и обрывки головоломки собирались вместе. Это была кропотливая лабораторная работа, которая всегда привлекала его, так как, делая ее, шаг за шагом продвигаясь вперед, он все кусочки собирал вместе, и они помогали решить главную задачу. Положив стодолларовую банкноту в отдельный пакетик, Голдстайн запер свой блестящий чемодан. Девушка снова посмотрела на него.
— Что бы вы ни нашли, — сказал Уиллоус тихо, — я буду признателен, если вы прежде всего все это покажете мне.
— Конечно, — согласился Голдстайн, — нет проблем.
Бредли закончил разговор с девушкой в бикини, поймал взгляд Уиллоуса и движением руки дал ему понять, что пора отправляться к пляжу. Уиллоус кивнул.
— Ждите меня в машине, — сказал он Паркер.
— Что он хочет? — поинтересовалась она, взглянув на Уиллоуса.
— Не имею представления, но если пойму, то сразу дам тебе знать.
Уиллоус спустился следом за начальником с откоса, подметки его скользили по коварному ковру из увядших еловых игл. В то время, когда он вышел из-за деревьев, Бредли пересек узкую полосу асфальта, окружавшую парк, и очутился на нагретом солнцем граните набережной. Шестимильная стенка из камня, построенная владельцем лодочной стоянки, носящим имя Джеймс Каннинхем, отделяла набережную от пляжа, раскинувшегося вокруг площади, где обычно проходили ежегодные состязания в беге. Уиллоус знал об этих соревнованиях, так как в них участвовала не только его жена, но и двое его детей.
Бредли достал сигару, зажег ее и быстро взглянул на Уиллоуса, который стоял рядом, а затем повернулся, чтобы как следует рассмотреть пляж.
— Прекрасный день, не правда ли?
— Пока, — уклончиво ответил Уиллоус.
Бредли понимающе усмехнулся, выдыхая клубы дыма.
Носы грузовых судов, стоящих на рейде в наружной гавани, были обращены к пляжу, что свидетельствовало о том, что прилив заканчивается. Уиллоус заинтересовался этим явлением, но в этот момент его внимание отвлекли три мальчика, гонявшие вдоль берега цветной мяч.
— Твои соображения? — спросил Бредли, поглаживая гранитный парапет. — Располагайся поудобнее.
Уиллоус отодвинулся на несколько футов от дыма его сигары и присел на парапет, но, по-видимому, не очень удобно, так как ноги его не доставали до земли. В этой части парка между океаном и парапетом проходила широкая полоса песка. Стена была сравнительно невысокой. Преследуемый двумя друзьями, один мальчик бежал по пляжу с мячом в руках.
— Убийца, должно быть, заранее планировал украсть фургон «Эконолайн», — высказал предположение Уиллоус. — Иначе не стал бы запасаться крокодиловыми зажимами, которые использовал для соединения проклятого двигателя.
— О чем это свидетельствует?
— О том, что это было умышленное убийство. Убийство первой степени. За него полагается двадцать пять лет, если мы, конечно, схватим его.
— Несомненно, схватим, обещаю тебе!
Уиллоус постучал каблуками по гранитной стенке.
— Думаю, он убил мальчика и, бросив фургон, прошел мимо того места, где играют сейчас эти три мальчугана, а дальше, чтобы не оставлять следов, поплыл.
— Тайный побег. Да еще в обнаженном виде, — усмехнулся Бредли. — Мне нравятся твои соображения, Джек. Ты потянул за тонкую ниточку, которая поможет развязать все, что завязано.
— Думаю, можно предположить, что под костюмом у него были плавки. Вы обратили внимание на его одежду, Гомер?
Бредли выплюнул табак.
— Меня отвлекла девушка в бикини. Так какой, говоришь, была, его одежда?
— Дешевая, старая и свободная. Сбросив ее, он вошел в океан, отмыл кровь и, проплыв несколько сотен ярдов вдоль берега, ушел. Никто, естественно, на берегу не обратил внимания на человека в плавках.
— А что было после его купания, как думаешь?
— Он взял одежду, которая ждала его где-то на пляже или в припаркованном автомобиле, вытерся, переоделся и уехал.
— Есть надежда отыскать этого человека?
— Надеемся схватить его сразу, инспектор.
— О, это было бы прекрасно!
Бредли, услышав шуршание роликовых коньков по асфальту, оглянулся и увидел, как загорелая девушка в красно-белом полосатом купальнике промчалась мимо. Девушка была худой как шест, а ее волосы были заплетены в жесткие косы, которые торчали на голове как антенны. Бредли, взглянув на нее, не мог удержаться от улыбки. К его удивлению, она оглянулась и улыбнулась в ответ, так ласково, как ему уже давно никто не улыбался. Он был настолько ошеломлен, что чуть не выронил сигару.
— Мы с Паркер спускались в морг и осмотрели тело, — сказал Уиллоус. — Обнаружили семьдесят с лишним колотых ран, инспектор. Убийца почему-то был в таком неистовстве, что, по-видимому, уже ничего не соображал.
— Почему?
— Думаю, поначалу ему казалось, что он спланировал все тщательно и хладнокровно. Затем все начало рушиться. Зачем было покупать журналы поблизости от того места, где он захватил мальчика?
