женщиной. Ты же не принимал обет безбрачия?
— У нас отношения… сложные, — пробормотал Дугал.
«И более чем неопределенные», — напомнил он себе мысленно.
Много раз они с Рионой жарко спорили, а потом мирились еще до той памятной ночи, когда решили уйти из Эбонхока. А когда ушли, Вала стала невероятно заботливой и нежной — намного заботливее и нежнее, чем прежде.
«Может быть, — гадал Дугал, — между Рионой и Валой было какое-то соперничество, а я его не замечал?» Да, далеко не впервые он не смог правильно прочесть чужие мысли.
— Думаю, новость стала для нее неожиданной, — наконец проговорил Дугал. — До сегодняшнего дня она знала только то, что все остальные из нашего взвода погибли. Об этом я ей честно рассказал, и она успела примириться с этим. Но о моей женитьбе на Вале она услышала впервые. Думаю, она привыкнет и к этой мысли. Надеюсь.
Вскоре на их пути снова встретилось заграждение. При свете луны они подошли к воротам, миновали их и оказались на очередном поле. Трава здесь росла не такая высокая, и сорняков было меньше. Они шли по полю минут десять, а потом Гуллик неожиданно замер на месте.
— В чем дело? — прошипела Риона, которая шла последней.
— Там что-то движется, — прошептал в ответ норн.
Кранкскс выругался и посмотрел на запад:
— Я тоже вижу.
Дугал и Эмбер вернулись назад. Все пятеро встали рядом. На западе, на фоне светлой травы виднелись несколько крупных темных фигур. Одна из них пошевелилась и издала низкий, басовитый звук.
Дугал облегченно выдохнул:
— Коровы. Ну конечно.
— Коровы? — переспросил Кранкскс заинтересованно.
Похоже, коровы не входили в его расчеты.
Дугал чуть не рассмеялся:
— Естественно! Ведь мы находимся на пастбище, обнесенном изгородью.
Все радостно вздохнули.
Эмбер объяснила:
— Большинство чарров плотоядны. Почти вся наша земля расчищена под ранчо, и часто можно встретить скотобойни. Мы запасаемся провизией на зиму. Коровы, овцы, козы, дольяки — их мясом кормятся легионы.
Гуллик хмыкнул и почесал подбородок.
— Интересно, нельзя ли…
— Нет, — строго проговорил Кранкскс. — Ты не станешь красть коров.
Норн недовольно фыркнул:
— Ну прямо ничего нельзя! Никаких забав!
Эмбер проговорила более серьезно:
— Мы пересекаем густонаселенную область. Луна вот-вот сядет. Нужно поскорее найти укрытие, где мы переждем остаток ночи и день.
Они разыскали амбар, в котором скот держали в зимние месяцы, а сейчас он пустовал. Огонь разводить не решились, а остатки прошлогодней соломы всем показались не хуже самой лучшей кровати в Лайонз-Арке.
— Эмбер, — сказал Дугал, — когда мы впервые встретились, ты высмеяла мой рассказ о Пламени Проклятия. Теперь твоя очередь. Расскажи нам правду об этом.
Чарра фыркнула:
— Тебе не нужна правда. У тебя есть своя ложь. Зачем тебе моя?
— Чем больше лжи, тем лучше, — усмехнулся Дугал.
Риона вопросительно вздернула брови, посмотрев на Дугала. Это был первый более-менее дружественный взгляд с ее стороны за последние сутки.
— Хочешь сказать, что наши легенды о героях — это ложь, Дугал Кин?
— Когда я в прошлый раз отправился в Аскалон-Сити, мне была известна только одна история о том, что произошло при вспышке Пламени Проклятия, — сказал Дугал. — Я никогда не говорил об этом с чаррами. Поэтому мне хотелось бы узнать, что известно тебе.
Эмбер фыркнула и скрипнула зубами.
— Ладно, — неохотно согласилась она. — Я расскажу все, что мне известно, но ради вас краски смягчать не стану.
Все дружно кивнули.
— Вторжение в Аскалон-Сити должно было стать нашей главной победой, — сказала чарра. — С завоеванием этого города был бы уничтожен последний очаг сопротивления людей в этой стране, был бы положен конец Аскалонскому Мятежу.
— Последний, кроме Эбонхока, ты хотела сказать, — уточнила Риона.
Эмбер подняла руку.
— Кто рассказывает — ты или я?
Риона заупрямилась, она не желала позволять чарре унизить ее.
— Ты рассказываешь о моей стране.
— Которую вы отобрали у моего народа, — огрызнулась Эмбер.
— Пожалуйста, Риона, — взмолился Дугал. — Я попросил Эмбер, чтобы она без прикрас поведала нам о том, что ей известно о Пламени Проклятия. Она не сможет этого сделать, если ты будешь ее прерывать.
— Когти Ворона! — воскликнул Гуллик. — У норнов говорят: «Лучшие рассказы — это ложь, за которой прячется правда». Пусть чарра говорит!
Риона скорчила гримасу. Она была готова высмеять слова норна, но все же промолчала. Чарра благодарно кивнула Гуллику и продолжала:
— Чаррская версия этой истории дошла до нас из уст Фрая Файерберна, воина легиона Пламени, легендарного героя. Фрай был командиром одного из самых прославленных отрядов своего времени, называемого Файершэдоуз — Тени Огня. Этот отряд состоял из лучших разведчиков и наемных убийц, они напрямую подчинялись императору легиона. И пока ты вновь не прервала меня, — Эмбер выразительно глянула на Риону, — я скажу: да, я страстно ненавижу легион Пламени. Они растоптали древние обычаи чарров и заставили нас поклоняться ложным богам. Они сделали нас слабыми и глупыми, и я готова сражаться с ними, чтобы они ни на йоту не приблизились к былому могуществу. Но я должна сказать всем вам, что Фрай Файерберн из легиона Пламени был истинным героем, а чтобы вы поняли, почему я считаю его таковым, я продолжу свой рассказ.
Когда легион Пламени окружил Аскалон-Сити и был готов к последнему штурму крепостных стен, император легиона призвал к себе Тени Огня и приказал им пробраться в город и убить короля Адельберна. Он считал, что тем самым обезглавит войско аскалонян, что они отчаются и не смогут достойно противостоять атаке чарров.
— Как звали этого императора? — спросил Дугал. — Я с тобой не спорю, мне просто очень хочется узнать, как его звали. Люди никогда не называют его имени. «Император легиона Пламени» — и все.
Эмбер кивнула:
— И я его имени не знаю. С тех пор как он впал в немилость, его имя было вычеркнуто из летописей.
— Медвежьи слезы, это жестоко! — пробормотал Гуллик.
— Так у нас принято, — буркнула Эмбер.
Немного помолчала и спросила:
— Можно продолжать?
Кто-то промолчал, кто-то вежливо кивнул. Эмбер возобновила повествование.
— Отряд с Фраем Файерберном во главе в ту ночь взобрался на крепостную стену. Они сумели
