монетами и драгоценностями. Под полками были горами свалены доспехи и мечи — трофеи, собранные королем Адельберном в погибшем городе. Так старушки прячут от воров столовое серебро — рассовывают по всему дому. Во всех углах и нишах лежали мешки с золотом и платиной.
У дальней стены, на полированном мраморном полу стоял большой сундук. Его крышка была открыта и откинута. Рядом на полу валялось несколько золотых монет, выпавших из ближайшего мешка.
Дугал вошел в сокровищницу осторожно, опасаясь ловушек. От волнения все его чувства обострились. Конечно, глупо было ожидать опасностей за дверью, закрытой на такой сложный замок, но он знал: многие, кто верил в такое, погибали.
Он подошел к сундуку и заглянул в него.
В сундуке, поверх груды золотых монет и драгоценных камней, лежали Когти Хан-Ура. Бриллианты, изумруды, сапфиры и рубины сверкали в свете маленького фонаря.
Но камни Дугала сейчас не интересовали. Его внимание было приковано к старинному оружию. Два лезвия с одной стороны, два с другой. А между ними — рукоятка, украшенная четырьмя самоцветами — красным, черным, серым и золотым. В честь четверых детей императора, четверых основателей нынешних легионов.
А на одном лезвии висела простая тонкая золотая цепочка, а ней… медальон, близнец того, что носил Дугал.
Дугал взволнованно схватил медальон, поднес к свету фонаря и открыл, хотя точно знал, что там увидит. Это была камея с изображением его профиля. Слоновая кость на гагате.
Он вспомнил о негромком, призрачном голосе, который услышал в коридоре.
— Спасибо тебе, Вала, — пробормотал Дугал, не зная, услышит ли его любимая.
Он убрал медальон в карман, опасливо опустил руку в сундук и взялся за инкрустированную самоцветами рукоятку древнего артефакта.
Конечно, он не думал, что Адельберн установит ловушку в сундуке, да и необходимыми для этого познаниями король вряд ли располагал, но — как знать? Как бы то ни было, время поджимало, нужно торопиться. Дугал взял себя в руки и одним резким движением вытащил Когти Хан-Ура из сундука.
Ничего страшного не произошло. Дугал осмотрел оружие при свете фонаря. Оно перенесло вспышку Пламени Проклятия и пролежало в сундуке пару столетий, но было цело и невредимо. Когти выглядели именно так, как говорила Эмбер, — вплоть до золотых пластин и цвета четырех самоцветов на рукоятке.
Лезвия остались острыми и такими блестящими, что Дугал мог видеть в них свое отражение, а своего отражения в зеркале он не видел очень давно. Без особого удивления, учитывая, что ему довелось пережить, он вынужден был признать, что выглядит просто ужасно. Грязный, оборванный, покрытый белесой костяной пылью. И все же Дугал не удержался от улыбки.
Когти Хан-Ура он держал осторожно, словно клинки могли в любой момент его уколоть. Он обвел взглядом сокровищницу. «Может, все-таки еще что-нибудь прихватить?» — подумал он. В конце концов, Алморра сказала, что они имеют право взять себе в награду все, что им попадется в Аскалон-Сити. Но слишком много Дугал взять не мог. Что бы он ни забрал отсюда, это нужно поднять на веревке из ямы, а потом вынести из города. В конце концов он взял два небольших мешочка с изумрудами и бриллиантами и увесистую торбу с платиновыми монетами, на которых был вычеканен герб королевского дома Криты.
Дугал развернулся и выбежал из сокровищницы. Каменную дверь он закрывать не стал и помчался обратно по подземным коридорам. Скоро он протиснулся между стеной и кольями ловушки, а потом оказался на выходе из туннеля. Веревка висела на месте.
— Нашел! — крикнул Дугал. — И еще камешков прихватил и платины!
У края ямы появилась Риона и помахала ему рукой. Дугал не рискнул забросить за спину Когти Хан- Ура. Оружие было слишком тяжелым и острым. Он привязал Когти к веревке и потянул ее один раз. Риона потащила веревку с Когтями вверх, и вскоре они исчезли за краем провала.
Дугал ждал, что Риона снова сбросит веревку вниз, но она почему-то медлила.
— Риона! — крикнул он. — Нам надо скорее уходить! Отвяжи конец веревки от Когтей и брось мне!
Может быть, что-то случилось? Призраки напали?
Но вот Риона наклонилась над краем ямы. В руке она держала Когти Хан-Ура.
— Все в порядке. Когти у меня! Спасибо, Дугал!
— Погоди! — стараясь унять панику, проговорил Дугал. — Брось мне веревку.
Голос Рионы прозвучал подобно свисту меча, рассекающего воздух:
— Боюсь, я не могу этого сделать.
Сердце Дугала похолодело.
— Что ты такое говоришь? — выдавил он, начиная догадываться, что происходит.
Риона жестоко рассмеялась.
— Я получила то, за чем пришла сюда, и теперь мне пора уходить. Спасибо тебе за помощь. Без тебя у меня бы ничего не вышло.
У Дугала словно кровь застыла в жилах.
— Таков и был твой план с самого начала, да? Это ты донесла на нас стражникам в Эбонхоке.
Риона снова засмеялась.
— Да. И сказала Клаггу, где тебя искать. Алморра не единственная, кто посылает гонцов через Азурские врата. Но, честно говоря, я ни в чем не была уверена до тех пор, пока мы не оказались в Эбонхоке и я своими глазами не увидела чаррское войско, ведущее осаду.
— Почему? — спросил Дугал, осторожно ощупывая скользкую стену.
Взобраться по ней без веревки было сложно, но не невозможно.
— Почему? Ты спрашиваешь о Клагге и эбонхокской страже? Мне хотелось избавиться от нежелательных союзников. Я считала, что это только наше с тобой дело. Я подумала, что мы с тобой и без них справимся, а потом мы могли бы договориться и оставить Когти себе. Насколько я тебя знаю, тебя можно было бы… уговорить, лишь бы рядом никого постороннего не было. Но наш отряд не поредел, а, наоборот, стал еще более многочисленным. Я рассказала о тебе Клаггу — и в итоге к нам присоединился Гуллик, а потом пришлось прихватить из Эбонхока этого маленького крысенка, азуру.
— А гвардейцы в туннеле? — спросил Дугал, вспомнив, как они с Рионой переживали после боя с воинами Эбонского Авангарда.
— Печальная случайность, — чуть дрогнувшим голосом ответила Риона. — Я поднялась на крепостную стену, чтобы встретиться с гвардейцами, но ты и эта травяная девка их опередили. Что тут скажешь? Эти люди делали свою работу, как и чаррский патруль.
— Ты не сможешь вернуться с Когтями в Эбонхок, — сказал Дугал и медленно сдвинулся в сторону по узкому уступу — так, чтобы Риона его не видела.
— Оставайся там, где я тебя вижу, иначе я уйду, — процедила сквозь зубы Риона, и Дугал вернулся на прежнее место. — Ты прав. Именно таков был мой изначальный план, когда Алморра велела мне разыскать тебя и подключить к поискам Когтей. Я подумала, что у меня появилась возможность вернуться в Эбонхок героиней, а не пособницей дезертиров. Но после нашего разговора на крепостной стене я поняла, что ты прав. Чарры, если бы они что-то проведали… Нет, они ни перед чем не остановятся. Нет, я не смогла бы отнести Когти в Эбонхок, и Алморре отдавать их я тоже не хочу.
— Так что же ты собираешься с ними делать? — спросил Дугал, оглядываясь по сторонам.
Он подумал: «Найти бы камень поувесистее и швырнуть в нее… Но нет, вряд ли я попаду с такого расстояния».
— Легион Пламени, — радостно ответила Риона. — Я отдам Когти Хан-Ура легиону Пламени.
— Что? — едва не сорвавшись на крик, выговорил Дугал.
— Ты подумай хорошенько, Дугал, — сказала Риона. — Если легион Пламени получит Когти, вспыхнет гражданская война. Женщины-чарры вроде Эмбер сразу же взбунтуются, но в других легионах наберется достаточно чарров, которые пойдут за новым Хан-Уром ради объединения легионов. Гражданская война между чаррами — это именно то, что нужно. Натравливая одних чарров на других, мы смогли бы прорвать осаду Эбонхока. Люди смогли бы отвоевать весь Аскалон. Ты понимаешь? Мы могли бы отвоевать Аскалон!
