Мейв издала звук отвращения и еще крепче закуталась в шаль.
– Вот новости! – раздраженно воскликнула она. – Мне и здесь хорошо. Я вполне довольна Брианной и вообще…
– Наверное, так, но с подобным положением пора покончить, мама. Я найму тебе компаньонку, служанку, кого хочешь. Тебе не придется ухаживать за собой. Только это будет не Брианна.
– Она из тех детей, кто понимает свой долг в отношении собственной матери.
– Да, – согласилась Мегги, – она делает все, что в ее силах, и даже больше, чтобы ты была довольна. И, как я понимаю, этого для тебя недостаточно.
– Ты ничего не понимаешь!
– Возможно, но хотела бы понять. – Она постаралась, чтобы голос звучал как можно мягче, хотя сделать это ей было нелегко. – Правда, очень хотела бы. Жаль, что ты бросила заниматься тем, что так любила. Я узнала, что ты хорошо пела, только…
– Не смей говорить про это! – Голос у Мейв был словно замороженный. Бледное лицо стало еще бледнее от внутренней боли, от того, что она не могла ни о чем забыть, ничего простить.
– Я только сказала, что жалею тебя.
– Мне не нужна твоя жалость! – Плотно сжав губы, мать смотрела в сторону. – Чтоб я не слышала от тебя больше ничего об этом!
– Хорошо, – Мегги наклонилась так, чтобы видеть лицо матери. – Ты считаешь меня виноватой в том, чего лишилась. Возможно, это в какой-то степени даже приносит тебе утешение. Но я не могла запретить себе родиться. Зато я постараюсь сделать для тебя все, что в моих силах. У тебя будет теперь хороший дом и верная, преданная женщина, которая сможет стать и помощницей, и другом. Я это сделаю незамедлительно, потому что появилась такая возможность. Сделаю для отца, для Брианны. И для тебя.
– Ты приносишь мне только горе в жизни. Одно горе.
Итак, смягчения ждать не приходится – Мегги отчетливо поняла это. Отношения останутся прежними, и навсегда.
– Да, я это постоянно слышала от тебя, мама. А сейчас выслушай меня ты. Еще раз. Мы найдем тебе дом, как можно ближе к этому, чтобы Брианне было легче навещать тебя. И он будет обставлен целиком по твоему вкусу. У тебя будет ежемесячное содержание – на еду, одежду, на все, что захочешь. И, клянусь перед Богом, не позже чем через месяц ты переедешь отсюда.
– Бредовые мысли, – уже спокойней сказала мать. – Ты, как твой отец, всегда переполнена ими.
– Не совсем бредовые, мама. – Во второй раз за последние четверть часа Мегги вытаскивала из кармана чек почти на двести тысяч фунтов. Ей доставило тайное удовольствие видеть, как расширились и остановились глаза матери. – Видишь? Он настоящий, и он мой! Я его заработала. Заработала, потому что отец верил в меня, отправил учиться и разрешил пытаться и пробовать.
Мейв скользнула по лицу дочери оценивающим внимательным взглядом.
– То, что он дал тебе тогда, чтобы ты могла учиться, принадлежало также и мне.
– Верно. Деньги на поездку в Венецию, на ученье, на крышу над головой. Но все остальное, что дал мне ом, не имело к тебе никакого отношения. И ты получишь свою долю обратно. С процентами. – Мегги положила чек в карман. – Тогда я наконец больше не буду тебе обязана.
– Ты обязана мне своей жизнью! Мейв почти выплюнула эти слова.
– Она мало что значила для тебя. Быть может, я теперь лучше понимаю, отчего так получилось, но мне от этого не легче. Прошу тебя, пойми, ты должна переехать без слез и жалоб, чтобы последние дни твоего пребывания в этом доме не стали адом для Брианны.
– Я никуда не собираюсь уезжать. – Мейв достала кружевной платок, скомкала в руках. – Мать имеет право на заботу со стороны своих детей.
– Ты любишь Брианну не больше, чем меня. И мы все это знаем. Она ведет себя по-другому, не так, как я, но, поверь мне, чувства у нее те же самые. Будем, наконец, честны друг с другом. Ты всегда умела играть на струнах ее сердца, и только Бог знает, чего ей это стоило и стоит. Вспомнить хотя бы… – Ей пришла на память сейчас история пятилетней давности, которую она как-то услышала от Мерфи Малдуна, но ни словом не обмолвилась Брианне. – Хочешь, чтобы я рассказала сестре, почему Рори Макавери уехал в Америку, а Бри осталась с разбитым сердцем?
Руки Мейв, сжимающие платок, чуть дрогнули.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Прекрасно знаешь о чем. Ты попыталась избавиться от него, когда увидела, что он ухаживает за Брианной с серьезными намерениями. Сказала ему что-то вроде того, что совесть не позволяет тебе допустить, чтобы он совершил страшную ошибку. Вспомни. Ты уверила его, что Брианна живет с Мерфи, а он был совсем еще неопытный юноша.
– Это вранье! – Мейв негодующе вскинула подбородок, но в глазах у нее был страх. – Ты всегда была злобным и лживым ребенком, Маргарет Мэри.
– На этот раз солгала ты, мама! Отвратительно солгала. Какая женщина может намеренно отнять счастье у своей дочери только потому, что сама не имела его? Спросишь, откуда я знаю? Мне рассказал Мерфи. Уже после того, как они подрались так, что кровь текла ручьями. Рори не хотел верить ему, что этого не было. Да и как он мог поверить, если сама мать Брианны рассказывала ему об этом чуть ли не со слезами на глазах. Ты неплохая актриса.
– Она была слишком молода, чтобы выходить замуж. Я не хотела, чтобы она совершила ту же ошибку, что и я, и разрушила свою жизнь. Парень совсем не для нее, уверяю тебя. Ни к чему не пригоден.
– Но она любила его.
– От любви не бывает на столе вдоволь хлеба. Почему же ты до сих пор ничего не рассказала
