Наказание – смерть

Однако Рорк, продолжая держать Еву за руку, потащил ее к лифту.

– Неужели ты полагала, что я буду, сложа руки, стоять в стороне?

Ева дрожала всем телом. Она безумно устала и была близка к истерике.

– Я полагала и продолжаю полагать, что ты не имеешь права совать нос в мою работу.

– Значит, когда ты нуждаешься в моей помощи, когда тебе это удобно, я могу совать нос в твою работу, да?

– Ладно, ладно, черт с тобой! – Ева понимала, что Рорк прав, и от этого злилась еще больше. – Но ты хоть знаешь, на что идешь? Знаешь, чем рискуешь?

– А ты знаешь, чем я готов рискнуть ради тебя? Ни хрена ты не знаешь!

Сильными, жесткими пальцами Рорк схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. Ева всегда испытывала какое-то странное восхищение, наблюдая его взбешенным, однако сейчас она была не в том настроении, чтобы вос­хищаться.

– Это дело вела я, и я бы его закончила!

– Замечательно, а теперь его ведем МЫ! И мы вместе его закончим. Когда тебе все же удастся проглотить свою злость, Ева, постарайся ею не подавиться – уж больно она у тебя непомерная!

Сказав это, Рорк развернулся и пошел по коридору, оставив Еву у открывшихся дверей лифта – растерянную и злую.

Вернону в этот день здорово не повезло: Ева была так зла, что могла бы разгрызть стакан. Когда она вошла в комнату для допросов, он вскочил со стула.

– По какому праву вы схватили меня?! Схватили и притащили сюда, как какого-нибудь преступника…

– А ты такой и есть, Вернон. – Ева сильно толкнула его в грудь, и мужчина плюхнулся на стул.

– Я требую адвоката!

На сей раз Ева схватила Вернона за воротник и снова толкнула. Стул, как норовистая лошадь, встал на дыбы и ударился спинкой о стену. Фини, Пибоди и Макнаб, вы­строившиеся вдоль противоположной стены, наблюдали эту картину со все возрастающим интересом.

– Я предоставлю тебе адвоката, мать твою! Он тебе понадобится! Но пока, Вернон, мы с тобой разговариваем неофициально. Усек? Видишь, сколько тут собралось на­роду, и никто даже не пытается помешать мне! Поэтому я намерена сначала как следует отделать тебя в этой комна­те, а потом и адвокату можно позвонить.

– Уберите от меня руки! – Вернон попытался оттолк­нуть ее, но в следующую секунду скрючился и взвыл, по­лучив мощный удар кулаком в пах.

– Тут у меня трое свидетелей, которые с радостью подтвердят, что ты попытался напасть на офицера поли­ции. После этого тебя засунут в камеру с очень большими и очень плохими парнями, которые будут кидать монетку, решая, кто из них станет твоим женихом. Готова поспо­рить, ты знаешь, что делают эти большие и плохие парни, когда к ним в камеру попадает коп! Ведь знаешь, Вернон? А они очень многое успеют сделать с тобой за два часа. Почему два часа? Потому что раньше этого срока я вряд ли сумею связаться с твоим адвокатом – в связи с тяже­лым физическим и моральным состоянием, вызванным твоим нападением на меня.

Каждое слово Евы резало Вернона словно битое стек­ло, а она как ни в чем не бывало продолжала:

– Ты ведь не хочешь говорить ни со мной, ни с моими людьми. Поэтому для начала мы засадим тебя за нападе­ние на офицера полиции, а потом повесим на тебя кор­рупцию, злоупотребление служебным положением, сговор с членами организованной преступной группировки, а за­вершим это блюдо обвинением в покушении на убийство.

– Бред собачий! – Вернон уже отдышался, хотя лицо его все еще оставалось белым, как полотно, и блестело от пота.

– Я думаю иначе. И Рикер тоже вряд ли так подумает, узнав, что ты – здесь, и поешь, как соловей. А он об этом узнает, я тебе обещаю! У меня уже есть ордер на арест Кенарда. – На самом деле ордера у нее еще не было, но она не сомневалась в том, что получит его. – Если мы выпус­тим тебя, ты вскоре пожалеешь, что не оказался за решет­кой с одним очень крутым парнем по имени Бруно.

– Я пришел сюда, чтобы все рассказать! Я хочу заклю­чить с вами сделку…

– Да? Что же ты так долго молчал?

– А вы мне дали возможность сказать хоть слово?

– Мне не нравится твое настроение, Вернон. И зна­ешь что? Дело в том, что ты мне больше не нужен. Я возь­му Рикера уже к исходу сегодняшнего дня и закрою это дело.

– Вы блефуете. Что я, по-вашему, не знаю, как это де­лается? Я же все-таки коп, мать вашу!

– Ты – позор для всего управления, мать твою! И не называй себя больше копом в моем присутствии, или я снова дам тебе по яйцам.

Вернон подумал, что, если у этой бабы уже есть ордер на арест Кенарда, если она и впрямь так близко подобра­лась к Рикеру, то ему хана. Поэтому нужно спасаться, и как можно скорее.

– Если вы действительно хотите поскорее закрыть де­ло, вам не обойтись без того, что известно мне. А мне из­вестно очень многое. Вы ведь даже не пытались забросить удочку в мутную воду Сто двадцать восьмого отдела.

– Я столько раз ее туда забрасывала, что скоро там не останется рыбы. Откуда, по-твоему, я узнала о тебе?

– А я могу рассказать вам гораздо больше. – Удушли­вый страх заставил Вернона выдавить кривую улыбоч­ку. – Вы с моей помощью еще повышение получите, Дал­лас! Я могу назвать имена конкретных людей – и не толь­ко из Сто двадцать восьмого, но и из администрации самого мэра, из средств массовой информации, даже из Вашингтона. Но мне нужен иммунитет, новое имя, доку­менты и деньги на переезд в другой город.

Ева широко зевнула:

– Господи, Вернон, до чего с тобой скучно!

– Таковы мои условия.

– А вот – мои. Пибоди, запри этого говнюка в каме­ру, в которой сидит Бруно.

– Эй, подождите! Вы же сами понимаете, что мне нужна защита! Чего ради я буду вам все рассказывать, если мне тут же сунут заточку в бок?

– Я сейчас зарыдаю от жалости! – фыркнула Ева. – Максимум, что я могу тебе обещать – это освобождение от ответственности за совершенные тобой преступления. А новые документы, изменение внешности, переезд в дру­гой город – это все твои проблемы.

– Этого недостаточно!

– Все, торг закончен! У меня уже и так во рту появил­ся мерзкий привкус.

– Я не имею ничего общего с теми, кто убивает поли­цейских!

– Вот и замечательно! Значит, тебе и беспокоиться не о чем, – равнодушно обронила Ева и пошла к двери.

– Ну хорошо! Ладно! Хорошо! – заторопился Вернон. – Подождите! Давайте сделаем так: вы официально освобождаете меня от ответственности, и я даю показа­ния.

Ева вернулась к столу, села и нажала на кнопку звуко­записывающего устройства.

– Беседу с детективом Джереми Верноном проводит лейтенант Ева Даллас. Присутствуют также капитан Райан Фини, детектив Ян Макнаб и сержант Делия Пибоди. Джереми Вернон согласился дать показания и ответить на вопросы в обмен на освобождение его от обвинений в коррупции и злоупотреблении служебным положением. Вы намерены дать показания и ответить на вопросы по доброй воле?

– Да, совершенно верно. Я хочу помочь следствию. Я хочу искупить свою вину. Я чувствую, что…

– Хватит, этого вполне достаточно. Вы являетесь де­тективом полиции Нью-Йорка, это верно?

– Да, я служу в полиции уже шестнадцать лет. По­следние шесть лет я работаю в Сто двадцать восьмом отде­ле по борьбе с наркотиками.

– Готовы ли вы признать, что брали взятки и прини­мали услуги от Макса Рикера в обмен на передачу ему слу­жебной информации и помощь в его незаконной деятель­ности?

– Да, я брал деньги. Дело в том, что я боялся ответить ему отказом. Мне стыдно в этом признаться, но я