крепко подставит.
– Я ему шею тогда сверну, – усмехнулся я. – Он же знает об этом прекрасно. И мамочка ему не поможет.
Наконец водитель остановил машину перед неприметными воротами частного клуба, выскочил в снег и вышколенным движением распахнул дверцу со стороны Кати. Я выбрался следом за ней, внутренне готовый, что нас прямо у машины начнут атаковать телевизионщики и фотографы. Однако надо отдать должное организаторам мероприятия – они позаботились о том, чтобы ни журналистов, ни папарацци тут не было.
Один из охранников, едва мы ступили на асфальт, бросился в нашу сторону и, поздоровавшись, предложил проводить нас к гостям. Я безразлично кивнул. Раньше, еще с полгода назад, подобострастие прислуги меня возбуждало, но теперь вызывало мало эмоций. Так, скорее забавные воспоминания об эмоциях.
В клубе, освещенном несколькими цветными прожекторами и пламенем сотен свечей, все искрилось от праздничной мишуры, в воздухе витала свежесть кондиционированного воздуха, едва ощутимый аромат дорогих табаков и еще менее заметный оттенок запаха духов. Все как обычно.
Народу собралось человек сто, почти все знакомые. Пришлось учтиво улыбаться, здороваться, задавать ничего не значащие вопросы о делах, прекрасно зная, что правды все равно никто не скажет, хотя правду было бы как раз интересно услышать.
Ведущие вечера – знаменитый киноактер и новомодная попсовая певичка на сцене – представили нас гостям и собравшимся журналистам, хотя в этом не было ни малейшей необходимости. Пришлось отвечать улыбками и поднятием рук, мол, да, вот мы, такие все из себя замечательные.
– Конечно, в этом зале, да и среди телезрителей, нет, наверное, ни одного человека, который не знал бы вновь прибывших, – заявил ведущий. – Однако, как велит протокол, мы обязаны представить и их.
– Известный рекламный, музыкальный и кинопродюсер Александр Фролов, – подхватила ведущая.
– И его очаровательная супруга, певица, писательница и киноактриса – Екатерина Стрельцова, – закончил ведущий.
Гости ответили вежливыми аплодисментами.
– Нажрусь, – со вздохом заявила Катька.
– Тебе еще петь, – предостерег я.
– А, брось. Они же все глухие.
Она взяла с подноса текилу в стопке с солью по краю и осушила махом, в два глотка.
– Лихо, – кивнул я. – Но я пока разомнусь красненьким.
Вино тут было так себе, в этом году приходилось пивать и лучше, так что, не допив бокал, я тоже перешел на текилу. После первой стопки краски окружающего мира сделались чуть более яркими, а рана на спине почти перестала болеть.
Ведущих на сцене сменил небольшой джазовый бэнд, состоявший из седого барабанщика, столь же седого гитариста, пианиста чуть помоложе и совсем молодой девушки с огромным для ее габаритов контрабасом.
– Привет! – услышал я сзади знакомый мужской голос.
– Привет, – обернулся я к подошедшему.
Это был Коля по кличке Бабуин – известный в тусовке пройдоха, живущий тем, что сводил людей к их взаимному интересу. Денег он за это не брал, но про него все помнили, и он умел неплохо этим пользоваться.
– С каких это пор ты стал носить очки? – поинтересовался Бабуин. – И как твой фильм?
Второй вопрос был задан явно не из вежливости, поэтому первый я попросту проигнорировал.
– Лучше некуда, – соврал я. – Третий канал взялся смотреть черновой вариант монтажа.
– Это ты называешь «лучше некуда»? – Бабуин с улыбкой покачал головой. – Не думай, что тебе всюду будет переть так, как в Интернете и в музыке. Два крупных алмаза одному рудокопу иногда попадаются, но три… Чтобы получить третий алмаз, надо уже шевелиться, копать, копать, а не как ты, на одной удаче.
– Что ты знаешь об удаче? – пробурчала Катя, осушая вторую стопку текилы.
– Ладно, Коля, я уже понял, что ты меня для кого-то цепляешь, – кивнул я. – Валяй дальше, по протоколу.
– Не будет протокола. Есть у значительных людей интерес к твоему фильму.
– «СТС»? – осторожно прощупал я почву.
– Выше бери! – до ушей осклабился Бабуин.
– «Рен-ТВ», что ли? – Это уже начало меня удивлять.
Катя тоже воздержалась от третьей рюмки и прислушалась внимательнее.
– Нет, Саша, – Бабуин сделал значительную паузу. – Первый.
– Забавно… – протянул я, чтобы не выдавать эмоций. – Ну-ну. С чего бы такой интерес? Фильм ведь по всем параметрам получился некоммерческий.
– Ты же человек новый, я тебе поясню. Первый хочет нехило вложиться в твой проект. Как раз потому, что ты новичок. По большому счету, лох. Только не обижайся. Коммерческие качества самого фильма их мало интересуют. Ты ведь знаешь, что раскрутить можно все что угодно, надо только чаще показывать рекламу по телевизору. И говорить, что это и есть самый модный формат. В общем, фильм не главное. Главное, что ты, с их точки зрения, лох.
