– Что?
– Эх, Саша… – вздохнул Кирилл. – Понятно ведь, что при современном уровне информированности общества невозможно скрыть практически ничего. Даже если где-нибудь в Уругвае нанятая крестьянка родит в лесу клонированного младенца, это попадет сначала в Интернет, а затем на эфирные новостийные каналы. Возникает вопрос: как скрыть ненужную информацию, например деятельность разведок и участие государств в наркотрафике? И как выпятить нужные, например то, что американский президент подарил тамбовскому детскому дому арабского скакуна? Да еще так, чтобы не вылезло, что этого арабского скакуна президент неделю назад получил в качестве взятки от Бен Ладена?
– И как же? – усмехнулся я.
– Да запросто. Открываешь один нормальный телеканал и десять сраненьких. Садишь на каждый по директору и спускаешь на них нужные директивы. Нормальному телеканалу создаешь хорошую репутацию, а всем остальным самую что ни на есть дурную. Один обзываешь жидовским, другой – фашистским, третий – церковным и так далее. Но все они, не забывай, принадлежат и подчиняются тебе. Причем ни один налоговый инспектор этого никогда не докажет, поскольку фирмы не дочерние, а открыты через разных дальних родственников и друзей. Все, система готова! И работает до идиотизма просто и эффективно. Церковный канал вещает, что акция с дарением арабского скакуна была вызвана скрытыми гомосексуальными наклонностями президента. Фашистский вещает, что скакун на самом деле был получен от Бен Ладена и принесен в дар, как раз чтобы это скрыть. Жидовский канал вспоминает, что предки президента косвенно участвовали в холокосте. И так далее. В результате в этой мешанине разобраться становится невозможно. Если какой-то независимый журналист и раскопает про Бен Ладена, то его тут же на смех поднимут, скажут, что фашистский канал об этом уже неделю кричит. И все. В умах останется только пересекающаяся информация. А именно – сам факт дарения скакуна детскому дому. Все остальное любой человек просто выкинет из головы как противоречивое. Это и называется белым информационным шумом. Думаешь, для чего журналисты выдумывают все эти Бермудские треугольники и летающие тарелки? Зачем про все это говорят по телевизору? Создание белого шума, дорогой. За вполне конкретную плату. Попросту говоря – засер мозгов. Чтобы в умах народных оставалась только пересекающаяся информация. Тонны информационного говна о крысах-убийцах и о львах, сбежавших из зоопарка, об удивительном спасении мальчика из колодца, о явлении Богородицы на Камчатке, о расследовании тайных преступлений Гитлера, о сексуальных извращениях Сталина, об открытии секретных материалов двадцатых годов – все это звучит в эфире только затем, чтобы утопить в этом потоке рост цен на бензин в стране, экспортирующей нефть. Чтобы сообщения о ментовском беспределе не поднимались в рейтингах выше, чем поимка на Кавказе снежного человека. Чтобы цвет трусов эстрадной певицы появлялся в новостях чаще, чем цифры роста инфляции. Утаить ничего нельзя, дорогой, но любую правду можно утопить в информационной выгребной яме. Что с успехом и делается.
Тогда это произвело на меня серьезное впечатление, но, поработав год на месте Кирилла, я перестал обращать на это внимание. Ну что толку? Можно злиться на внезапно начавшийся дождь, но предотвратить его никак нельзя. Так и белый шум. Вся информационная технология, расширение каналов связи, повышение четкости изображения телевизоров и прочие новшества используются в конечном счете не для того, чтобы донести больше правды, а лишь затем, чтобы влить в мозги населения больше белого шума, то есть дерьма. Испокон веку головы граждан использовались вместо информационных помоек, и ничего с тех пор в лучшую сторону не изменилось. Просто увеличилось число органов чувств, на которые воздействуют белым шумом. Сначала были выкрики глашатаев, затем газеты, еще позже непрерывно урчащее на стене радио, а теперь телевидение и Интернет. Хотя наверняка это еще не предел. Наверняка скоро найдут способ и во сне мозги засирать.
Допив кофе, я не удержался и поставил Катькин диск. Раз ее самой не было рядом, мне хотелось хотя бы услышать ее голос. Я сразу выбрал трек «Расстояния», он лучше всего сейчас подходил к моему настроению:
Я закрыл глаза, вслушиваясь в Катькин голос. Мне было тяжело, но я был искренне рад, что она нашла в себе силы уехать. Глупо сражаться за мечту, а потом, уже добившись всего, отказаться от нее и раскиснуть. Можно было позвонить ей, но я не стал. Это лишь в теории звонок близкого человека оказывает поддержку. На самом деле далеко не всегда. Иногда он может выдернуть из состояния боевой готовности, из состояния злости на весь мир. Перед серьезной дракой это иногда смерти подобно. Чаще всего. А Катьке предстояла именно драка. Драка с непониманием. Драка за того слушателя, ради которого она хотела петь. Что я мог ей сказать? Пожелать удачи? Не в удаче тут дело. Хотя нет, я знал, что ей пожелать. Но высказывать это вслух было глупо. Это мое внутреннее, она бы вряд ли поняла такое пожелание правильно.
– Желаю тебе в этой битве сухого пороха, – шепнул я. – И плавного спускового крючка. Остальное зависит только от тебя самой.
А песня продолжалась:
Внезапно зазвонил телефон. Я чертыхнулся и взял трубку.
– Это Эдик, – услышал я знакомый голос. – Как ты?
– В порядке. Живой, свободный и почти невредимый. Спасибо за содействие.
– Всегда рад.
– Да уж… Вряд ли я теперь к кому-то, кроме тебя, обращусь, – улыбнулся я.
– Я же говорю, репутация дороже денег. Ладно, не буду тебя отвлекать.
Он положил трубку. Странный тип. Бандит бандитом, но вот ведь какие идеи в башке бродят. Хотя, как говорит Катька, расслабляться ни с кем нельзя. Идеи идеями, а Эдик, кроме всего прочего, миллион долларов получил. Ну на взятки, понятно, ушло немало. Плюс риск. Да и понятно, одними идеями сыт не будешь. Но все-таки в этом кругу доверять полностью нельзя никому. А кому тогда можно? Ну Катьке наверняка. Алисе? Как ни странно, я мог это допустить. Вот вам и враг мой. Пашке еще доверять можно. Вот и весь список.
Глянув на часы, я вспомнил, что надо еще позвонить Анечке в клинику, узнать результаты анализов. Военная жизнь приучила меня доверять медицине, от которой часто зависело не только здоровье, но и жизнь бойцов. И хотя собственные ощущения сигнала тревоги не подавали, я все же не решился пренебречь профессиональной помощью врача. Набрав номер, я попросил пригласить Анечку к
