жертв. Это был один из очень немногих случаев, когда немецкий подводник был привлечен к ответственности за свое преступление. Нойманн предстал перед судом в Лейпциге в 1921 году, но был оправдан, так как «выполнял приказы вышестоящих офицеров». В наше время такое объяснение не смогло бы стать причиной для оправдательного приговора.
Только фон Арно продолжал топить суда, следуя принципам гуманизма и законности. В июньском походе он записал на свой счет 11 новых жертв. Но с этого времени потери торгового флота союзников начали уменьшаться. Время безраздельного господства на море немецких подводных лодок прошло. Сказалось и постоянное укрепление Отрантского барража. Это побудило австрийский военно-морской флот провести ночную атаку на флотилию дрифтеров, ведущих постоянное наблюдение за сложной системой сетей и минных полей. Операция имела частичный успех. Прямым результатом рейда явился вывод дрифтеров из пролива ночью. В дополнение к этому «UC-25» сумела торпедировать и повредить британский крейсер «Дартмут», помогавший легким судам в борьбе с австрийскими кораблями.
Введение конвойной системы, хотя и проведенное с большим опозданием, также уменьшило потери торгового флота. Начиная с лета 1917 года, немецким лодкам приходилось вступать в жестокие сражения за каждую жертву. В это время немцы провели реорганизацию в средиземноморской части своего флота. Кофамель стал старшим военно-морским офицером в Каттаро, а его место занял Пуллен, который создал на Адриатическом море две отдельные флотилии, одну из которых возглавил Шульце, а другую – Аккерманн. Кофамель затем отбыл в Германию, где получил под командование «U-151». Очень скоро к нему присоединились другие ведущие асы флотилии Каттаро.
В июле потери союзников снизились до 85 000 тонн при том, что меры противолодочной защиты оставались недостаточно эффективными. Лайнер «Мултан» был торпедирован подводной лодкой, находясь под охраной двух японских эсминцев. Веднерлант на «UC-38», завершив установку очередного минного поля, заметил крупное подразделение ВМФ союзников, занявшее позиции у побережья Сирии, чтобы оказать поддержку наступлению Элленби на Палестину. Веднерланту удалось потопить эсминец «Решительный» и монитор «М-15». Направляясь в Ионическое море, он обнаружил французский крейсер «Шаторено» и отправил его на дно. Но эта атака оказалась последней для немецкого капитана. Сопровождавшие крейсер эсминцы немедленно прибыли на место, откуда начинался след торпеды, и сбросили глубинные бомбы. Получив серьезные повреждения, субмарина всплыла, но яростный огонь палубных орудий эсминцев заставил ее снова опуститься на дно, теперь уже в последний раз. Триумф «UC-38» оказался недолгим.
1918 год принес адриатической флотилии неожиданную проблему. Ремонтные мощности, обеспечивавшие поддержание в надлежащем техническом состоянии нескольких подводных лодок, прибывших на Средиземноморье в 1915 году, теперь не справлялись с многократно возросшим объемом работы. Кризис наступил в январе, когда из 33 подводных лодок в море смогли выйти только 5, а остальные 28 стояли в ремонте или в ожидании его. Ситуация обострилась настолько, что лодки для капитального ремонта отправлялись в Германию. Чтобы попасть в док, им приходилось совершить переход дальностью 4000 миль. Трудности немцев не уменьшились, когда после двухлетних переговоров союзники назначили вице-адмирала С. А. Гоф-Калторпа на пост Верховного главнокомандующего, поставив перед ним задачу централизации и координации противолодочных мероприятий.
Морат, вышедший в море на «U-64» в январе, достиг весьма скромных результатов в сравнении с его предыдущими походами. Он потопил пять судов, среди которых был 13 528-тонный американский сухогруз «Миннетонка», но для опытного командира рейс принес разочарование. Неприятности не обошли стороной и австро-венгерский флот. Подавленный мятеж в Каттаро – тому подтверждение. Теперь, выходя в море, подводники были вынуждены тревожиться о безопасности своих баз. Поэтому неудивительно, что фон Арно вздохнул с облегчением, когда получил вызов из Берлина для принятия новой, современной лодки «U-139». Равнодушный к официальным мероприятиям, к которым он относил торжественные встречи и проводы, фон Арно тихо отбыл домой на пассажирском поезде.
Система конвоев, настойчиво внедряемая Гоф-Калторпом, быстро начала приносить свои плоды. Очень скоро Средиземноморье стало опасным регионом для субмарин. 9 января следующий в составе эскорта шлюп «Цикламен» зацепил «UB-39» параваном[16] со взрывчаткой, а через девять дней с другого корабля «цветочного» класса, «Колокольчика», охранявшего конвой у мыса Бон, забросала глубинными бомбами «UB-66» (командир Вернике). В апреле небольшой катер, действовавший на подходе к Гибралтару, обнаружил подлодку «UB-71» на поверхности моря, вынудил ее погрузиться, после чего две удачно сброшенные глубинные бомбы снова подняли ее на поверхность, но уже по частям.
Май оказался воистину трагическим для немецких подводников. Из 16 действующих лодок были потеряны 5. 8 мая корабли, сопровождавшие конвой, забросали глубинными бомбами «UB-70». В тот же день «U-32» была потоплена орудийным огнем во время неудачной атаки на александрийский конвой. 25 мая французы расстреляли «UC-35», а «U-39» была доставлена в Картахену на буксире, поскольку после атаки с воздуха самостоятельно двигаться уже не могла. «UB-52» Лаунберга была внезапно атакована на поверхности британской субмариной «Н-4», которая потопила свою немецкую «родственницу» двумя торпедами.
Справедливости ради следует отметить, что в мае удача сопутствовала и другой стороне. Во время атаки на конвой, перевозящий подкрепление для Восточного фронта из Александрии в Марсель, «волчья стая» потопила лайнеры «Омра» и «Замок Лизов». Но в сравнении с предыдущими месяцами потери были невелики. Становилось ясно, что на Средиземноморье союзники теперь имеют возможность противостоять угрозе немецкого подводного флота.
Блестящая карьера Роберта Мората завершилась в июле во время атаки на конвой у Сицилии. После неудачной торпедной атаки его лодка ушла под большой сухогруз, потопила другой пароход, сделала попытку уйти, но была повреждена прямым попаданием глубинной бомбы. Вода затопила кормовые отсеки, вышел из строя рулевой механизм. Хуже всего было то, что лодка потеряла управление и всплыла, очутившись в самом центре конвоя. Ее обнаружили и обстреляли корабли сопровождения. «U-64» снова устремилась на спасительную глубину, но рули глубины были повреждены, и лодку выбросило на поверхность.
«Я открыл люк и выбрался на мостик, чтобы осмотреться, – рассказывал Морат после войны. – Прямо на нас шел эсминец, капитан которого хотел протаранить нас. Я скомандовал срочное погружение, но лодка не послушалась. Последовал страшный удар, лодка начала тонуть».
С поврежденными рулями глубины «U-64» камнем пошла ко дну. Морату пришлось выбирать между двумя возможностями, причем обе не сулили ничего хорошего. Первая – встретить смерть под огнем вражеских орудий, вторая – погибнуть на глубине, где поврежденный корпус лодки будет неминуемо раздавлен многотонной массой воды. Морат приказал продуть танки и приготовиться к сражению. «U-64» поднялась на поверхность моря в последний раз. Это была отчаянная схватка, но конец у нее мог быть только один. Очередной снаряд снес с носовой палубы орудие вместе с расчетом, еще один искорежил боевую рубку. Неожиданно Морат почувствовал, что стоит по колено в воде. Лодка тонула у него под ногами. Запутавшись в сорванной антенне, он чуть было не утонул вместе с лодкой, но все-таки сумел освободиться. Его подняли на борт одного из британских эсминцев. Роберт Морат встретил конец войны в лагере для военнопленных вблизи Рипона, а 38 членов его экипажа погибли.
Барраж в проливе Отранто получил свою последнюю жертву 1 августа, когда на мине подорвалась «UB-53». Лодка была затоплена командиром, желавшим спасти свой экипаж. Через несколько дней офицеры Каттаро почувствовали удовлетворение от свершившейся мести, причем двойной. Они узнали, что «U-47» торпедировала французскую субмарину «Сирс». С одной стороны, это явилось реваншем за потерю «UB-53», а с другой – местью за гибель «UC-24», которую подлодка «Сирс» потопила весной 1917 года.
Потери союзников в августе снизились до 49 000 тонн, их можно было считать ничтожными. Но немецкие лодки продолжали сражаться до конца. 9 сентября у мыса Сигли был торпедирован и затонул «Уор Арабис», 16 сентября за ним последовали «Веллингтон» и «Тасман», а 1 октября у мыса Виллано встретил свой конец пароход «Биландс». Корабли, сопровождавшие конвои, регулярно докладывали об успешных атаках на вражеские подводные лодки, которые оказывались уцелевшими. В своей книге «Дым на горизонте» вице-адмирал К. В. Усборн писал: «Закаленные в войне немцы оказались крепкими орешками. Даже на получивших сильные повреждения кораблях они возвращались в Каттаро. Они были
