добрался.
– Вы встречались с Рэйчел?
– Пару раз. – Он сделал паузу и потер лицо руками, словно хотел очнуться после долгого сна. – Кто-то уже насплетничал. Кому-то не терпится… Я хотел встречаться с ней чаще. И, не буду скрывать, хотел лечь с ней в постель. Но не вышло ни то, ни другое.
– Должно быть, это вызвало у вас досаду?
Ева подошла к стене, на которой висело несколько фотографий в рамках. На всех был запечатлен сам Хупер. В разных позах. «Тщеславный тип», – подумала она.
– Да, вызвало. Обычно мне ничего не стоит уговорить девушку лечь в постель. Это я умею, – пожав плечами, ответил он. – Поэтому я немного разозлился, когда она отказала мне. Точнее, здорово разозлился. Какой товар пропадает! – Он блеснул белыми зубами и показал на фотографии.
– Но Рэйчел на это не клюнула?
– Нет. Сначала я злился, а потом мне стало интересно. Захотелось понять, что в этой девушке особенного. Так я оказался на крючке. – Он опустил голову и закрыл лицо руками. – О, черт…
– Вы пробовали ее куда-нибудь приглашать?
– Я ходил за ней по пятам, как щенок! Я узнавал, что она собирается в клуб или библиотеку, и тоже шел туда. Таскался в магазин, где она работала, чтобы поговорить с ней. Пару раз брал мотороллер у соседа по комнате и просил разрешения отвезти ее домой. Она не отказывалась. Знала, что я не сделаю ей ничего плохого.
– Неужели даже не попытались?..
– Я дважды пытался ее поцеловать. Но она только смеялась в ответ. Другая девушка на ее месте выругала бы меня, а она только смеялась… Наверно, я был влюблен в нее. – Он опустил руки. – Наверно, был влюблен. Как вы думаете?
– Хупер, где вы были вчера вечером?
– Я хотел перехватить ее после занятий и попробовать уговорить выпить кофе или съесть пиццу. Что угодно. Но мне не повезло. Двое парней сцепились, и пришлось их разнимать. Когда я добрался до корпуса, она уже ушла. Я побежал на метро, надеясь догнать ее. Доехал до самого Бруклина, но в ее комнате света не было. Когда она дома, то всегда зажигает свет. Я торчал там около часа, точно не помню. Ушел, купил бутылку пива, снова подошел к ее дому, но света в окне так и не было. Тогда я сказал себе: «Какого черта?!» – и вернулся сюда.
– В котором часу вы вернулись?
– Точно не знаю. Наверно, около полуночи.
– Кто-нибудь вас видел?
– Понятия не имею. Я злился на себя и ни с кем не разговаривал.
– Даже с соседом по комнате?
– У него девушка в городе. Он чаще ночует у нее, чем в общежитии. Во всяком случае, вчера его здесь не было. Послушайте, а почему, собственно?.. О господи, я не причинял Рэйчел вреда! Я бы ее и пальцем не тронул!
– Где вы покупали пиво?
– В каком-то баре. В паре кварталов от станции метро. – Он вяло махнул в сторону Бруклина. – Не помню названия.
– Эти фотографии сделаны профессионалом, – заметила Ева.
– Что? О да. Я подрабатываю натурщиком. За это неплохо платят. Вообще-то я пишу пьесу, хочу быть профессиональным драматургом. Но для этого нужны деньги. Поэтому я зарабатываю всюду, где могу. Работаю ассистентом преподавателя, натурщиком, дежурю по общежитию. Год назад даже пробовал обслуживать дам по вызову, но разочаровался. Когда секс становится работой, это скучно.
– У вас есть фотоаппарат?
– Да, где-то есть. А что?
– Я думала, что вы тоже любите фотографировать.
– Тоже?.. Ах да, Рэйчел и ее факультатив по фотографии. – Он слабо улыбнулся. – Почему это не пришло мне в голову? Как ассистент преподавателя, я мог бы приходить на занятия и сидеть рядом с ней. – Его улыбка увяла. – Мне следовало быть там вчера вечером. Следовало быть с ней.
– Включи его в список подозреваемых, – сказала Ева Пибоди по пути к машине. – У него был мотив, средства и возможность. Копнем его поглубже – может, что-нибудь и прояснится.
– Похоже, он искренне по ней убивается.
– Да. Искренне убивается по девушке, которая смеялась над ним, которая не упала к его ногам, не восхищалась его замечательным пенисом и рассказывала подружкам о том, как она его отшила.
Она залезла в машину.
– У этого малого самолюбие размером с Сатурн, потенциальное знание фотографии и доступ к нужной аппаратуре благодаря работе натурщиком. Он знал, где она жила и работала, знал ее маршруты и привычки. Она доверяла ему, поскольку считала, что сможет с ним справиться. Так что к нему нужно как следует приглядеться.
Когда Ева вернулась в управление, результаты токсикологического анализа были уже готовы. «Слава богу, Рэйчел не знала, что ее ждет, – подумала она, ознакомившись с ними. – С таким количеством производных опиума в крови это невозможно».
Значит, он все-таки усыпил девушку. Но для этого ему надо было ее куда-то заманить. В квартиру, в студию – туда, где они остались бы наедине. И где он смог бы ввести ей наркотик.
Если так, то она наверняка знала этого человека. Она была слишком умна, чтобы довериться незнакомцу.
Он сказал, что Рэйчел была его первой жертвой. Но он хорошо подготовился. Шаг за шагом. Выбирал, наблюдал, фиксировал. «Молодость и жизненная сила, – думала Ева. – Он хотел присвоить и то и другое. И невинность в придачу».
Рэйчел возвращалась из университета в девять. Очевидно, он поджидал ее. Она заметила его и улыбнулась. Может быть, он предложил подвезти ее домой, но она отказалась. «Спасибо, но я еще хочу позаниматься с подружками». Две ее соученицы подтвердили, что она собиралась ночевать в городке.
Как же ему удалось уговорить ее и заманить в машину? Ясно, что убийца не мог пользоваться общественным транспортом. Он ведь хотел, чтобы ее портрет появился в средствах массовой информации, следовательно, рассчитывал, что личность убитой быстро определят. В таком случае люди могли бы дать описание ее спутника. Значит, никакого метро, никаких автобусов, никаких такси. Только частное транспортное средство.
Но почему она пошла с ним?
Ева начала перечитывать собственный отчет, надеясь найти зацепку, которая позволит составить правдоподобную гипотезу. И тут зазвонил телефон, стоявший на ее столе.
– Даллас! – раздался голос капитана Фини, начальника отдела электронного сыска.
Еве показалось, что он говорит с набитым ртом.
– Что это ты жуешь?
– Булочку. Все, теперь уже не жую.
– У вас в ОЭС своя пекарня, что ли? Сотрудники отдела убийств нуждаются в заменителе сахара не меньше, чем другие!
– Что я могу сказать? Мы принадлежим к местной элите. Хочу сообщить, что мы закончили потрошить компьютер Надин.
– И что?
– Ничего утешительного. Он переслал изображения и текст с коммерческого компьютера, стоящего в одном из этих компьютерных клубов, где пьют, танцуют и назначают друг другу свидания через электронную сеть. Принято после шести утра, но отправлено раньше, около двух ночи. Работал напрямую, не скрываясь. Либо не знал, как это делается, либо плевать хотел. По вечерам там яблоку упасть негде. Никто не вспомнит парня, который заскочил выпить и воспользовался компьютером.
– Ничего, попробуем. Как называется это место?
– «Устрой сцену».
