– Пока что будем играть по правилам. Более или менее.
Ева пробежала глазами список. Люди умирали, но их убийцу нельзя было поймать и посадить за решетку. Убийцей было их собственное тело, судьба или просто невезение. Опухоли, возникавшие в неудобных местах, распространявшиеся, расползавшиеся и неотвратимо надвигавшиеся на мозг.
Наука продвинулась достаточно далеко, и, если опухоль была обнаружена вовремя, если у пациента была нужная медицинская страховка или приличный счет в банке, лечение помогало. «Но часто бывает слишком поздно», – думала Ева, читая список. До сих пор ей и в голову не приходило, что смерть может пожирать человека изнутри.
Да, верно, большинство составляли пожилые люди. Но были жертвы и младше. Даррин Джой, пятьдесят три года. Мэрилин Кобовски, сорок один год. Лоуренс Т. Кеттеринг, восемьдесят восемь лет. Коррин А. Стивенсон, пятьдесят лет.
– Стоп. Стоп! Коррин А. Стивенсон. Мне уже встречалось это имя.
– Что, нашла?
– Да. Кажется, да! – Ева быстро вывела на экран список жильцов дома, стоявшего в одном квартале от автостоянки. – Точно. От Стивенсон до гаража было рукой подать. Двенадцатый этаж – хороший наблюдательный пункт и просто отличный, если у тебя есть хорошая оптика.
– У фотографов она обычно имеется, – заметил Рорк.
– Да. – Ева снова посмотрела на экран. – Она умерла в сентябре, несмотря на… сколько?.. два года лечения. Сведений о супруге нет. Один ребенок. Сын, Джеральд Стивенсон. Родился 13 сентября 1978-го… Вот это удача! Найди мне сведения о сыне.
– Уже ищу, – раздался за ее спиной голос Рорка.
И тут в кабинет опрометью влетела Пибоди:
– Даллас, я кое-что нашла! Жавер, Луи Жавер! – Ее лицо горело от возбуждения. – Заказывал рамки того же фасона, что у Хастингса, и в той же самой фирме из Хельсинки. Одного размера, шестнадцать на двадцать. Пятьдесят таких рамок было доставлено в почтовое отделение Западного Бродвея.
– Как он платил за них?
– Прямым переводом. Мне нужно разрешение на доступ к его счетам.
– Оно у тебя есть. Воспользуйся номером моего значка. Рорк…
– Минутку терпения, лейтенант. В нашем огромном городе не один Джеральд Стивенсон… Но ни одного с такой датой рождения, – через секунду сказал он. – По указанному адресу он не проживает. Судя по всему, просто использует другое имя. Если он сменил его официально, мне придется… копнуть поглубже.
– Тогда бери лопату. Ее фамилия все еще значится в списке жильцов. Значит, кто-то живет там, и, скорее всего, это именно сын Коррин А. Стивенсон Джеральд… Пибоди, поедешь со мной.
– Да, мэм. Одну минуту, только переоденусь.
– Свяжись с Фини, – на бегу сказала Ева Рорку. – Сообщи ему то, что ты нашел. Чем больше электронных бездельников займется этим делом, тем лучше.
– Не электронных бездельников, а электронных тружеников, – поправил он и пошевелил пальцами, как пианист, готовящийся исполнить сложную сонату.
«Как хорошо, что он стал прежним», – подумала Ева.
Дожидаясь Пибоди, Ева связалась с майором и коротко отчиталась перед ним.
– Подкрепление требуется?
– Нет, сэр. Если он заметит полицейских, это спугнет его. Я бы хотела, чтобы Бакстер и Трухарт в штатском следили за выходами из здания. До сих пор подозреваемый не проявлял склонности к насилию, но может сделать это, если его загонят в угол. Квартира находится на двенадцатом этаже. Единственный выход из нее – через парадную дверь. Либо через окно на пожарную лестницу. Мы с Пибоди возьмем на себя дверь, а Бакстер и Трухарт – лестницу.
– Лейтенант, у вас накопилась целая куча косвенных улик, но смерти матери от рака мозга недостаточно для получения ордера на обыск.
– Сэр, тогда мне придется убедить его открыть дверь. – Она покосилась на спускавшуюся по ступенькам помощницу. На Пибоди была выстиранная и тщательно отутюженная летняя голубая форма. – Мы готовы ехать, майор.
– Бакстер и Трухарт будут на месте через пятнадцать минут. Помягче, Даллас.
– Есть, сэр. – Она дала отбой.
– Обожаю чистую форму. – Пибоди понюхала свой рукав. – Соммерсет пользуется чем-то со слабым запахом лимона. Чудесно! Когда он вернется из отпуска, придется спросить, что это такое.
– Не сомневаюсь, что вы прекрасно проведете время, обмениваясь опытом ведения домашнего хозяйства. Но сейчас стоит сосредоточиться на деталях предстоящей нам маленькой операции.
Пибоди сделала серьезное лицо:
– Есть, лейтенант.
Пока Ева давала помощнице инструкции, та украдкой любовалась идеальной складкой на своих форменных брюках.
В доме было двенадцать этажей, и Ева подумывала, не разместить ли одного из подчиненных на крыше. Но потом решила, что не стоит рассредоточивать силы. Если подозреваемый полезет в окно, она полезет за ним и, в случае необходимости, поднимется на крышу. Но если он решит воспользоваться окном, то, скорее всего, спустится на улицу.
Готовил ли он путь к отступлению? Этот человек все тщательно планировал заранее. Следовательно, мог предусмотреть, что полиция доберется до его гнездышка.
Она позвонила из машины Рорку.
– Мне нужен план квартиры, расположенной на двенадцатом этаже. Как быстро ты можешь передать… – Ева осеклась, когда на экране ее мини-компьютера появилась схема. – Чертовски быстро, – пробормотала она.
– Я решил взглянуть на нее сам. Как видишь, квартира хорошая. Большая гостиная, просторная кухня, две спальни.
– У меня есть глаза. Поговорим позже.
Одна спальня для матери, вторая для сына? Ева задумалась. Может быть, теперь он пользуется второй спальней как студией. Но если он работает на дому, то почему рамки доставили в почтовое отделение Западного Бродвея? Кроме того, если он работает здесь, то как протащил одурманенных людей через охранную систему и поднял их на двенадцатый этаж?
Ева надеялась спросить об этом его самого, и очень скоро.
Она встретила Бакстера и Трухарта в вестибюле – маленьком, очень тихом и очень чистом. Видеокамеры были направлены на входную дверь и на два лифта с серебристыми дверьми. Швейцара здесь не было, но, чтобы войти, ей пришлось дать просканировать свой значок.
– Цель – квартира 1208, – сказала Ева подчиненным. – Выходит окнами на восток, третья от южного угла. Шестое, седьмое и восьмое окна с юга на север.
Она не смогла противиться искушению и покосилась на Трухарта. Тот редко носил гражданскую одежду. Спортивная голубая рубашка и джинсы делали его еще моложе.
– Трухарт, где твое оружие?
Он похлопал себя по пояснице:
– Я подумал, что пиджак в такую жару привлечет ненужное внимание. Лейтенант, я понимаю, что выгляжу немодно, но это самая обычная одежда для улицы.
– Дело не в моде.
– На моду ей наплевать, – вставил Бакстер, тоже одетый непринужденно – на нем были легкие брюки цвета хаки и бледно-зеленая майка. – Правда, наш лейтенант не всегда выглядит чучелом. Особенно с тех пор, как человек со вкусом начал заботиться о ее гардеробе.
– Язвить будешь позже. Сейчас нам предстоит задержать серийного убийцу, так что состязания в остроумии отложим до другого раза. Включить рации, поставить парализаторы на минимальное поражение. Вы двое будете дежурить на тротуаре напротив дома. Рассредоточьтесь. Если увидите кого-нибудь в указанных окнах, сообщите мне. Если кто-нибудь похожий на наш объект войдет или выйдет из здания, пока я буду внутри, сообщите тоже. А теперь за дело.
