«Грязная, грязная работа, – думала Ева. – Все это отдает любительщиной».
Выключив воду, она вышла из душа, чувствуя себя немного лучше.
Знала же, ну знала же она, что надо быть готовой к появлению Рорка! Знала же, что этот доносчик Соммерсет обязательно ему настучит! И чего тогда так вздрагивать?
– Врачи меня осмотрели и отпустили, – торопливо проговорила Ева. – Я просто стукнулась, больше ничего.
– Это я вижу. Не советую пользоваться сушилкой. Горячий воздух никакой пользы тебе не принесет. Держи. – Рорк протянул Еве банную простыню. – Мне придется силой впихивать в тебя болеутоляющее?
– Нет.
– Ну, это уже кое-что. – Он осторожно провел пальцем по ссадинам у нее на лице. – Может, мы и в ссоре, Ева, но ты должна была связаться со мной. Почему я должен узнавать о том, что ты побывала в аварии, из теленовостей?
– Но они же не сообщали имен… – начала она оправдываться, прекрасно понимая, что это бессмысленно.
– Этого не требовалось.
– Я не подумала. Прости, я действительно об этом не подумала. Не потому, что я… в ссоре с тобой или как там это называется. Я просто не подумала о телевизионщиках, мне в голову не пришло, что ты можешь узнать из новостей. Я думала: вот доберусь до дому и сама все расскажу.
– Ну, хорошо. А теперь тебе надо прилечь.
– Я приму болеутоляющее, но ложиться не буду. Агент Спарроуз в плохом состоянии. Он был со мной в машине. У него черепно-мозговая травма и позвоночник поврежден. Удар пришелся на пассажирскую сторону. Черт, я даже не представляю, как он выжил! Это была ракета малой дальности.
Ева закуталась в халат и прошла в спальню: ей надо было сесть.
– Ты сказала – «ракета»?
– Ну да. Скорее всего, один из этих переносных зенитных комплексов. Ну, из тех, которыми стреляют с плеча. Должно быть, он стрелял с крыши напротив управления. Наверное, подкарауливал меня. То есть, может быть, и Спарроуза, но я думаю – меня. Только вот зачем? Чтобы остановить расследование? Чтобы остановить тебя? и другое? – Она покачала головой. – Может, кто-то хотел «поджарить» ОБР, повесить на них попытку устранить копа, раз они не смогли добиться передачи им материалов расследования? А может, хотели перевести стрелки на террористов?..
Рорк протянул ей маленькую голубую таблетку и стакан воды.
– Дай мне слово, что проглотишь, или я сам запихну ее тебе под язык.
– Я не в настроении для сексуальных игр. Оставь мой язык в покое. Я проглочу.
Его глаза немного потеплели, когда он сел рядом с ней.
– Почему ты думаешь, что это не дело рук ОБР или «Бригады Судного дня»?
– Пальнуть ракетой в копа средь бела дня на улице Нью-Йорка? Не очень-то это похоже на шпионскую операцию. Если бы они хотели меня ликвидировать, придумали бы более изощренный способ, не теряя при этом заместителя директора своего агентства.
– Согласен.
– Это что, викторина?
– Хоть врачи тебя и отпустили, вид у тебя такой, будто тебя переехал грузовик. Я хочу убедиться, что по крайней мере с головой у тебя все в порядке; так что отвечай. Почему ты думаешь, что это не «Бригада Судного дня»? Они изощренностью не блещут.
– Во-первых, компьютерные террористы не посылают человека на крышу с зенитным комплексом. Именно поэтому они компьютерные. Но даже если бы они решили изменить своим привычкам, они бы не промахнулись. А это был промах. Тут разница в пару футов: если бы он ударил в машину в лоб, нам уже был бы конец. Да если бы они послали кого-то убрать копа и замдиректора ОБР, они бы так не облажались. И потом, масштаб не их. Уж если они сумели поднять стрелка на крышу, почему бы не дать ему игрушку помощнее и не снести к чертовой матери Центральное управление полиции? О них гудел бы весь эфир, они такие штуки любят. А сбить машину – это так, беглое упоминание в новостях. Им этого мало. Нет, здесь чувствуется отчаяние или истерика одиночки. Ну как, с головой у меня все в порядке?
– Похоже, черепно-мозговой травмы у тебя нет. – Рорк поднялся и подошел к окну. – Почему ты мне не сказала, что тебя вызвали в Башню?
Ева помолчала.
– Тут мы пересекаем черту, и мне это не нравится. Мне вообще не нравится, что мы… отдалились друг от друга. Но такова реальность.
– Похоже на то.
– Вот сегодня снова кто-то пытался меня убить. Так что? Ты откроешь охоту на них?
Рорк не повернулся.
– Это совершенно другое дело, Ева. Мне пришлось… примириться с твоей работой – с тем, что ты делаешь, и с тем, что могут сделать с тобой. Я люблю тебя, и именно поэтому мне пришлось принять тебя такой, как есть. Поверь, мне это нелегко дается. – Теперь он повернулся и взглянул на нее своими неистово синими глазами. – Очень нелегко.
– Это был твой выбор. Выбор всегда был за тобой.
