– Извините, лейтенант, – сказала Пибоди, потому что в эту минуту подала сигнал ее рация. – К убийствам приступим, как только я отвечу. Детектив Пибоди, – объявила она. – Привет, Ламар, у тебя есть что-то для нас?
– Где мой пропуск за кулисы? – услышала Ева по громкой связи.
– Мое слово – лучший вексель.
– Ну ладно, тогда у меня есть для тебя лицо. Как его переслать?
– Лазерным факсом, – приказала Ева, уже занявшая место за столом. – И файлом на мой личный компьютер. Мне нужен печатный экземпляр и электронная версия.
Через несколько секунд Пибоди подхватила выползающий из факса лист.
– Ламар – молодец, – заметила она. – Мог бы, наверное, больше зарабатывать настоящими портретами, а не восстановлением висельных рож. Да, не самый красивый цветок в букете, – добавила она, передавая портрет Еве. – Но он не так страшен, как говорил Сибрески. Просто шрам портит все лицо.
– И кроме того, он привлекает внимание, не так ли? Что ты видишь в первую очередь, когда вспоминаешь это лицо? Шрам. Большой жуткий шрам. От него невольно хочется отвернуться, не приглядываться Это ведь считается невоспитанным – глазеть на уродство.
– Сибрески не производит впечатления воспитанного человека.
– Сибрески производит впечатление человека невоспитанного и бесчувственного. Давай-ка сыграем с тобой в одну игру, Пибоди.
– Правда? Давайте.
– Начнем с того, что ты пойдешь на кухню, принесешь кофейник кофе и… наверняка там найдется что- нибудь поесть.
– Вы хотите есть?
– Ну, нет! Я об еде до сих пор думать не могу. Есть будешь ты.
– Знаете что? Пока мне очень нравится эта игра.
– Не входи, пока я не разрешу!
– Без проблем.
Ева повернулась к компьютеру и потерла руки.
– Ладно, начнем игру.
Много времени ей не понадобилось, так как идея уже давно зрела у нее в голове. Она воспользовалась изобразительной программой, выводя картинки на настенный экран и подгоняя детали.
– Пибоди, входи! И кофе не забудь!
– Вам бы следовало попробовать пирог с яблоком и клюквой. – Пибоди вошла с куском пирога на тарелке и кружкой кофе для Евы. – Это волшебство!
– Скажи мне лучше, что ты видишь?
Пибоди присела, опираясь одним бедром на стол, и отломила ложечкой еще кусок пирога.
– Составленный художником портрет подозреваемого, известного под именем Анджело.
– Ладно. Теперь мы разделим экран, введем рисунок КБ-1… А сейчас что ты видишь?
– Картер Биссел, совмещенный на экране с Анджело. – Пибоди сразу поняла, к чему клонит Ева, но нахмурилась и покачала головой. – Я согласна, что образ Анджело – это всего лишь маскировка. Но я не вижу в этой роли Картера Биссела. У нас нет данных, свидетельствующих, что он специалист по маскировке. Купить парик, наклеить усы – запросто. Может, он даже сумел бы изобразить шрам. Но линия подбородка не совпадает: протез с выпирающими зубами мог изменить форму рта, но не подбородка. Для этого нужно нечто большее. Даже если Кейд работала с ним несколько месяцев, он не мог так навостриться в искусстве перевоплощения. – Она отправила в рот еще кусок пирога, продолжая изучать и сравнивать два изображения. – И потом, у Картера Биссела уши больше. Уши всегда выдают правду. Он мог бы увеличить их, изображая Анджело, но не уменьшить.
– У тебя зоркий взгляд, Пибоди. А теперь смотри и учись!
Глава 18
Пока Ева колдовала над рисунками, Пибоди ела пирог и придирчиво следила за экраном. Наконец она облизала ложку и уселась поудобнее.
– Ну ладно, вы прибавляете накладные волосы, но это не меняет формы челюсти и размера ушей. И потом, по показаниям свидетелей, Анджело был легче, значительно легче Картера Биссела. Фунтов на пятнадцать, не меньше. Биссел страдал избыточным весом, судя по данным удостоверения личности, а свидетели говорят, что Анджело был подтянут, в хорошей физической форме. И опять-таки: можно прибавить себе вес различными накладками, но невозможно за одну ночь сбросить пятнадцать фунтов. Будь на свете такая программа, я бы первая на нее подписалась.
– Не хочешь играть – забирай свой пирог и катись отсюда!
– Я просто делюсь с вами своими сомнениями. Не похоже, что все это – дело рук дилетанта, а Картер – явный дилетант. Проникновение в квартиру Пауэлла, как и в дом Кейд, было произведено чисто, без взлома. – Пибоди выскребла с тарелки последние крошки пирога. – Значит, действовал кто-то обученный, имеющий опыт. И все убийства в этом деле носят подчеркнуто расчетливый характер. Особенно первое убийство, двойное, которое инсценировали как преступление по страсти. Сам факт инсценировки говорит о холодном расчете.
– С этим никто не спорит. Но ты мне дай мотив!
