– Безусловно.
Ева задумчиво приложила ладонь к животу.
– Пожалуй, я могла бы поесть. – Она села к накрытому столу, на котором уже красовалась яичница с хрустящими ломтями бекона. – Итак, он остался за бортом. Его непосредственные начальники либо убиты, причем его же собственной рукой, либо охотятся за ним. Его предали, использовали, поимели. Копы расследуют убийства, хотя его заверили, что копать так глубоко они не станут, значит, рано или поздно с этой стороны тоже начнет припекать. И никто больше ему не подскажет, что надо делать, что надо думать. Он убивает еще двоих, чтобы прикрыть себя, чтобы замести следы. Оба убийства не только излишни, но и контрпродуктивны, потому что они приводят полицейское расследование к одному единственному бесспорному выводу: Биссел на самом деле вовсе не умер, он жив. А теперь скажи: что бы ты сделал на его месте?
– На его месте? – Рорк намазал гренок вареньем, пока обдумывал ответ. – Я залег бы на дно. Добрался бы до денег, отложенных на черный день, и затаился бы, пока не придумаю способ либо убить Спарроуза, либо разоблачить его как предателя. Да, я затаился бы и стал выжидать. Год, два, а может, и дольше. А потом нанес бы удар.
– Но он этого не сделает. Он так не может. Он не может подавить свое эго на столь долгий срок. Он не умеет мыслить так трезво, так масштабно. Он хочет нанести ответный удар всем, кто испортил ему | праздник. И в то же время он напуган, как маленький мальчик, которого мамочка с папочкой оставили дома одного. Ему необходимо чувствовать себя в безопасности. Мы знаем, что он все еще в Нью-Йорке – в каком-то месте, где, как ему кажется, никто ему не угрожает. И скоро он сделает очередной ход, еще более грандиозный, жестокий и безрассудный. Ведь каждое из его убийств попадало мимо цели, каждое новое убийство становилось все менее продуманным, каждый раз риск побочного ущерба все больше возрастал. И теперь ему уже все равно, кто при этом пострадает, лишь бы доказать всем свою правоту.
– Ты думаешь, он нападет на Риву?
– Рано или поздно. Она же не пошла ему навстречу. Не забилась в слезах в угол камеры, оплакивая своего убитого мужа и тщетно пытаясь доказать свою невиновность. Но мы не дадим ему шанса напасть на нее. – Ева взяла протянутый Рорком гренок и надкусила. – Мы посадим его под замок задолго до того, как он попытается кого-нибудь убрать. Я думаю, его первой мишенью станет Спарроуз. Вообще-то я не прочь использовать этого ублюдка как приманку, но уж больно не хочется брать Биссела в больнице и подвергать риску гражданских лиц. Мы должны его выследить и взять прямо в крысиной норе, с минимальным риском для окружающих. Подумай: где бы ты спрятался, если бы оставался в Нью-Йорке?
Это было бальзамом для его души – сидеть с ней за столом, завтракать и говорить о работе, которой она была одержима. Рорк с удивлением открыл для себя, что его это успокаивает и придает уверенности не меньше, чем игры в постели. И когда он улыбнулся ей, она улыбнулась ему в ответ.
– Я должен думать как я или как Биссел?
– Как ты.
– Я бы присмотрел небольшую квартирку в районе ниже среднего, где никто друг на друга внимания не обращает. Еще лучше – что-нибудь за городской чертой, с удобным общественным транспортом, чтобы перемещаться без помех.
– А почему квартира, а не дом?
– Слишком длинный бумажный след. И потом, я не стал бы тратить свой капитал на крышу над головой, возиться с адвокатами и так далее. Мне это сейчас не нужно. Меня бы устроил обычный краткосрочный договор аренды на пару скромных комнат, где я был бы невидим.
– Да, это было бы умно.
– Значит, он, по-твоему, где-то совсем в другом месте? В самом центре города, в апартаментах, больше подходящих ему по вкусу?
– Да, именно так я и думаю. Ему нужно просторное помещение, где он мог бы работать. Такое место, где есть надежная охрана, где он может запереться и вариться в собственном соку. И обдумывать свой следующий ход.
– Тебе наверняка и без меня известно, что в городе полно мест, отвечающих подобным требованиям, – заметил Рорк.
– Это ты у нас специалист по таким местам. Большинство из них принадлежит тебе. А я… – Ева замолкла на полуслове и замерла, не донеся до рта вилку с яичницей. – Господи, неужели он настолько туп?! Или настолько хитер?.. – Она сунула в рот порцию яичницы, глотнула кофе и вскочила из-за стола. – Пошли растолкаем команду. Мне надо кое-что проверить.
– Может, сперва башмаки наденешь? – напомнил Рорк. – Похоже, ты собираешься пнуть кого-то в задницу, но зачем же при этом отбивать свои хорошенькие розовые пальчики?
– Ты мне не хами!
Ева поморщилась, взглянув на свои ноги. Она совершенно забыла о накрашенных розовым лаком ногтях. Рванув на себя ящик комода, она выхватила пару носков и торопливо натянула их, чтобы скрыть от глаз все признаки педикюра.
– Лейтенант, приятно чувствовать, что мы опять в одной команде!
Ева хмыкнула и, надев башмаки, взяла его за руку:
– Пошли вместе пнем кое-кого в задницу.
Глава 22
Так как численность технарей в ее команде подавляла не технарей, Ева перенесла совещание в лабораторию.
Суть их работы была ей недоступна, назначение инструментов, аккуратно разложенных на рабочих столах, – неизвестно. Она не смогла бы расшифровать беспорядочные пятна цветовых кодировок; значки, мелькающие на экранах под аккомпанемент тихого гудения слаженно работающих машин, казались ей полной абракадаброй.
Но она знала, что перед ней материализация многих человекочасов работы и невероятной концентрации
