– Да, Блэр мог спросить, что за «горяченькое дельце». Я ему отвечала, что не могу об этом говорить. Иногда он даже поддразнивал меня. «Шпионские страсти», «совершенно секретно», «моя жена – суперагент» и так далее. – Губы у нее задрожали, она до боли закусила нижнюю, стараясь справиться с собой. – Блэр страшно увлекался историями про шпионов, обожал шпионские боевики и компьютерные игры. Но если он и говорил что-то, то только в шутку. Вы знаете, как это бывает. Друзья тоже надо мной подшучивали иногда, но никто не проявлял подлинного интереса.
– Фелисити, например?
– Да. – И тут опухшие глаза Ривы вдруг открылись и загорелись огнем. – На самом деле Фелисити интересовалась только модными тряпками, хотя делала вид, что без ума от искусства. Хитрая сучка! Она время от времени проходилась насчет того, как я могу сидеть целыми днями в четырех стенах, копаясь в кодах и паролях. И что в этом такого интересного? Но я никогда не рассказывала ей даже о второстепенных проектах. Я же подписала контракт о неразглашении;
– Я понимаю.
– Так вы думаете, Блэр погиб, а я оказалась в этой кошмарной передряге из-за «Красного кода»? Это просто исключено! Он ничего не знал. И вообще о моей работе знали только те, у кого был допуск.
– Это не исключено, Рива, это очень даже возможно.
Рива вскинула голову, но не успела сказать ни слова: раздался энергичный стук в дверь, и в кабинет вошла Ева.
– Время истекло, – сказала она и пристально вгляделась в лицо Ривы. – Я вижу, предварительную работу ты проделал.
– Я просто пытался кое-что выяснить. Оказывается, Биссел знал, что Рива работает над суперсекретным проектом, но деталей они не обсуждали.
– Это не может иметь никакого отношения к тому, что случилось с Блэром, – настойчиво повторила Рива. – Если это дело рук террористов, почему они не покушались на меня или на вас? – спросила она Рорка. – Или на любого другого из разработчиков?
– Вот мы и попробуем это выяснить. Только давайте вернемся в гостиную, – предложила Ева. – Я хочу поговорить с вами обеими, чтобы потом не повторяться.
– Чего они могли добиться убийством Блэра? – с недоумением спросила Рива, идя следом за Евой по коридору. – Оно не затрагивает проект.
– Оно привело к вашему аресту по обвинению в двойном убийстве, – ответила Ева, войдя в гостиную. – Садитесь. И ответьте мне, пожалуйста, обе: когда вы в последний раз побывали в мастерской Биссела?
– Я – несколько месяцев назад, – сказала Каро. – Я была там прошлой весной. Кажется, в апреле… Да, я уверена, это было в апреле. Он хотел показать мне фонтан, над которым работал ко дню рождения Ривы.
– А я была там в прошлом месяце, – сказала Рива. – В начале августа. Заехала за ним после работы – мы собирались на званый ужин к Фелисити. Я не любила там бывать. Вся эта процедура проверки…
– Он и вас проверял? – удивилась Ева.
– Да. Когда речь заходила об охране его мастерской, Блэр становился настоящим параноиком. Никто, в буквальном смысле ни один человек не должен был знать пропускной код.
– Но вы же дали мне пропускной код. Рива покраснела и откашлялась.
– Я его расшифровала… в тот самый раз. Просто не смогла удержаться от искушения. Кроме того, это был как раз подходящий случай проверить в полевых условиях наш новый, только что разработанный сканер. Вот я и расшифровала код, проверила и получила доступ. Потом я снова включила сигнализацию и позвонила Блэру снизу. Я ему ничего не сказала: его бы это жутко разозлило.
– Вы когда-нибудь заходили в мастерскую в его отсутствие?
– Зачем?! Я никогда за ним не шпионила! – Рива бросила многозначительный взгляд на Каро. – Хотя, наверное, зря. Если бы я следила за ним, то давным-давно узнала бы правду о нем и Фелисити. Но я уважала его право на частную жизнь, на собственное пространство и ждала того же от него.
– Вы знали о нем и Хлое Маккой?
– Оком?
– О Хлое Маккой, Рива. Это прелестное юное создание, которое работает в его галерее. Вы знали о ней?
– Об этой маленькой кривляке? Королеве мелодрамы? – Рива рассмеялась. – О, бога ради, Блэр не мог… – Под холодным взглядом Евы она замолкла и схватилась за горло, словно вдруг почувствовала, как к нему подступает дурнота. – Нет. Она же совсем ребенок. Ради всего святого, она еще учится в колледже! – Рива свернулась калачиком на диване, обхватила себя руками и начала раскачиваться из стороны в сторону. – О боже, боже!
– Рива, детка… – Каро торопливо села рядом с дочерью и обняла ее. – Не плачь из-за него. Не плачь!
– Не уверена, что я плачу из-за негр. Скорее из-за себя. Сперва Фелисити, а теперь еще и эта… безмозглая институтка. Господи, сколько же их было?!
– Одной вполне достаточно.
Рива спрятала лицо на плече у матери.
– Куда мать, туда и дочь, – пробормотала она. – Если вы говорите правду, лейтенант, возможно, их убил какой-нибудь ревнивый любовник Фелисити. Кто-то, как и я, считавший себя обманутым.
– Эта версия не объясняет, зачем вас заманили туда в нужный момент. Она не объясняет, почему коды лифта, ведущего в студию, были изменены примерно в то же самое время, когда кто-то зарезал Блэра Биссела и Фелисити Кейд. Она не объясняет, почему компьютеры в вашем доме, в галерее Биссела и в доме
