выращены заново и избавлены от нервных окончаний. Теперь вольная сестра Тилорон не могла подхватить от клиента дурную болезнь, не могла забеременеть, а главное – ничего не чувствовала во время работы, что позволяло ей обслуживать в сутки столько клиентов, сколько она сочтет нужным. Она не горбатилась на сутенера, предпочитая самостоятельно заботиться и об охране, и о борьбе с конкурентами, и о распределении прибыли, но при этом у нее было свое место, которое не отваживались занимать другие проститутки. Стрипирелла уже начала даже подумывать о том, что предприятие следует расширять и пора уже нанять пару девок помоложе, чтобы пахали на нее. В общем, дела шли неплохо, и бизнес-леди ничуть не жалела, что когда-то была похищена из пределов Империи. Что ее ждало там? С утра до ночи вкалывать на ферме, жить с постылым пьяницей мужем под неусыпным контролем полицейского государства, регулярно печь пушечное мясо для колониальных войн? Нет уж, спасибочки. Здесь она хотя бы чувствовала себя человеком, хоть имперская пропаганда и была с этим не согласна, презрительно называя Тилорон и таких же, как она, свободных людей грязными модификантами. Для надутых имперцев это была переходная ступень эволюции между огранами и особо смышлеными биоморфами.
Заняв рабочее место, Стрипирелла приняла эффектную независимую позу, чуть отставив ногу в сторону, и стала ожидать заманчивых предложений от проезжающих мимо клиентов. Ближайший грибной фонарь выгодно подсвечивал ее фигуру, обтянутую короткими переливающимися шортами, ковбойскими сапожками и черным лифчиком из кожи рептилоида, придающим ее груди форму как в эротических фантазиях подростка. Ее пупок украшала вживленная в тело алмазная звездочка, при каждом движении ярко взблескивавшая, словно маяк на космической трассе. Для этого времени года наряд был легковат, однако работа требовала некоторых издержек.
– Эй, пинаколада! – услышала Тилорон сбоку мелодичный женский голос. – А ты случаем лярвий не обслуживаешь?
С достоинством обернувшись, Стрипирелла обнаружила перед собой миловидную девушку. Профессиональным глазом сразу отметила, что черты у незнакомки более правильные и ноги стройнее, чем у нее, зато грудь поменьше и кости потоньше. И, между прочим, волосы поинтереснее. Не конкурентка, конечно, но созерцание в непосредственной близости симпатичной дамочки, как всегда, оставило довольно неприятный осадок. У мужиков странные вкусы, кто-то запросто может предпочесть роскошной Стрипирелле эту тощую лахудру. Впрочем, одета незнакомка была как обычная горожанка – в подержанную куртку и простую юбку. Таким нарядом парня не заинтересуешь. Нет, не конкурентка. Хотя, как уже было сказано, попадаются всякие извращенцы.
– Пшла прочь! – сквозь зубы процедила проститутка. – Это мое место, гантарва!
– Да погоди ты! – с улыбкой остановила ее девушка. – Я серьезно. Меня возбуждают лярвии. Во сколько это мне пайтир?
– Ты гнузмо, что ли? – с неприязнью спросила Стрипирелла. – Сама себя буаня не в состоянии?
– Батафнип, – отмахнулась незнакомка. – Хочется чего-нибудь остренького.
– Ну так найди себе мужика, кизлода. Вон, шкандаре в ближайший бар… нет, в ближайший не ходи, нечего андагнов отбивать.
– За кизлоду могу и в глаз фоербад, – дружелюбно предупредила лесбиянка. – А с андагнами вонючими сама буаня бата, если охота.
– Хостафа… – еще раз презрительно оглядев ее с головы до ног, прошипела проститутка. – Шкандаре отсюда, пока я тебе физиономию не подправила, гантарва!
Тон ее не был уже столь решительным, как поначалу. Лицо извращенки показалось ей знакомым. Не полицейская ли провокация, упаси воровской бог Мабута от такого конфуза? Давненько уже облав не было…
Хостафа пожала плечами и двинулась дальше вдоль моста, присматривая проститутку посимпатичнее. Когда девушка отошла метров на десять, Стрипирелла вызвала по вживленному в ухо коммуникатору парня из уличной банды, которой она платила за охрану:
– Зенга-Зенга?..
– Да, Стрипи, – сразу отозвался тот. – Фохчиз какие-нибудь или просто поболтать решила?
– Прими-ка картинку. Какая-то муяврия приставала ко мне с лесбосом.
– Массаракш! Так чего же ты ее не буаня бата, подруга? Эти хостафы обычно неплохо пайтире, да еще и чаевые оставляют. Нюх теряешь, гантарва?
– Не кохаче я это дело. И морда у нее какая-то подозрительно знакомая… Фохче чего-то. Душа не на месте.
– Ну, кидай, проверим ее мордашку…
Стрипирелла тронула пальцем звездочку на пупке, и короткое видео с участием хостафы улетело на адрес Зенги-Зенги. Андагну понадобилось всего полминуты, чтобы идентифицировать изображение, разосланное по всем постам республиканского патруля.
– Стрипи… – осторожно позвал парень.
– Ну?!
– Если хочешь заработать немножечко бабла, тормозни эту кизлоду. Это одна из тех муяврий, что сделали рога папаше Бабакиери пару дней назад. Я с ним свяжусь, но только если бабло пополам.
– Вот! Я как чувствовала! – обрадовалась проститутка. – Салида. Бабло в пополаме, как обычно. Я эту хостафу тогда на траходром постараюсь загнать.
– Салида. Постарайся получить удовольствие, подруга.
На улицу, перебирая множеством членистых лапок, вползла псевдомокрица республиканского патруля. Она выпустила клубы белого дыма, окутавшего прохожих на улице, затем засеменила дальше. Никто на нее не отреагировал – ни наркодилеры, столпившиеся под мостом, ни андагны, пинавшие в подворотне какого- то лоха, только одна из девиц, подпиравших опоры моста, выкрикнула:
– Эй, офицерос! Буаня ми, бата-бата!
– Я тебя щас буаня гостаре по всей улице бата, гантарва сали! – басом ответила акустическая мембрана с мокрицы.
Проститутки заржали. Механоид снова дунул дымом, окутавшим хохочущих женщин. Те возмущенно загалдели, хотя дым был не очень густым – не таким, чтобы разогнать толпу, но таким, чтобы можно было без труда обнаружить разгуливающего по улице невидимку.
– Эй, хостафа гантарва! – крикнула Стрипирелла вслед Ларе Розен. – Поди-ка сюда.
Розен обернулась, заинтересованно глянула на проститутку и остановилась.
– Сколько баблосов собираешься пайтире? – поинтересовалась Тилорон.
– Зависит от обслуживания. Я же не тупой андагн, – усмехнулась Розен. – Меня не прет только от того, что нас в постели двое.
– Салида. Двести монет за полчаса, триста за час, если не уложишься. Ну?
Лара поразмышляла, потом произнесла:
– Сто пятьдесят. Если результат меня устроит – двести. С чаевыми.
– Мимо! – агрессивно заявила Стрипирелла, и Ларе пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сообразить, что на местном бандитском жаргоне это означает не «отвали», а «годится». – Я свое дело знаю. Обработаю так, что ноги держать не будут. Пошли, хостафа!
Не оборачиваясь, она зашагала в переулок, и Ларе пришлось прибавить шагу, чтобы ее догнать.
Сигнал о появлении на улице разведчицы без маскировки достиг резиденции Малфоя прежде, чем женщины добрались до дверей «траходрома», который Стрипирелла снимала в ближайшем грязном хостеле для работы с клиентами. Зенга-Зенга сообщил об этом Бабакиери, а тот, уже предупрежденный, что дело крайне серьезное, тут же доложил в контрразведку. Группа захвата мгновенно выехала на место.
Кандавл Малфой, откинувшись в кресле, с трудом сдерживал охвативший его охотничий азарт. Нейроигры, на которые расходовали свой интеллектуальный потенциал рядовые андагны, не шли ни в какое сравнение с этой тонкой изысканной игрой против имперских муяврий. Все шло так, как он и рассчитал, – группа сдавала разведчицу, в этом не было никаких сомнений. Сдавала для того, чтобы застать его, Малфоя, в нужное время в нужном месте – возле Лары Розен в комнате для допросов. А раз так, группа невидимок уже могла находиться неподалеку от резиденции контрразведки, дожидаясь удобного момента. В здании их еще не было точно – ни одна из хитроумных ловушек, устроенных главой спецслужбы, пока не
