— Помочь?
— Вы не умеете.
Она вздернула бровь:
— Откуда знаете?
— Вашу кухню видел. Против чеснока не возражаете?
— Нисколько.
Себастьян раздавил зубок плоской стороной ножа.
— О чем хотите поговорить?
— Есть пара вопросов. — Мэл заерзала на стуле, подперла кулаком подбородок. Даже не догадывалась, как приятно наблюдать за готовкой. — Это касается Роуз, Стэна и Дэвида. Что вы туда сыплете?
— Розмарин.
— Хорошо пахнет. — От него тоже. Сексуальный запах разгоряченного тела после прогулки верхом сменил не менее сексуальный лесной аромат, одновременно мужской и дикий. Она еще выпила, расслабилась настолько, что сбросила ботинки. — Это также касается мистера и миссис Фрост.
Он бросил на сковородку помидор, чеснок, травы.
— Когда один выигрывает, другой, как правило, проигрывает.
— Знаю. Мы сделали то, что должны были сделать. Только до конца не доделали.
Себастьян обвалял в муке куриные грудки и положил в кастрюльку. Хорошо смотреть, как она сидит, лениво болтая ногой, внимательно следя за его действиями.
— Продолжайте.
— Упустили из виду важного участника событий. Того, кто все это устроил. Самое главное — вернули Дэвида родителям, но дело не закончили. Дэвид не единственный украденный ребенок.
— Почему вы так думаете?
— Логическое заключение. Операция продумана, хорошо отработана, значит, случай не единичный.
— Верно. — Он вновь наполнил бокалы, полил вином куриное филе. — Не единичный.
— Вот как я понимаю. — Мэл вскочила, чувствуя себя увереннее на ногах. — Фросты с кем-то вступили в контакт. Теперь они либо выдали его федералам, либо он давным-давно смылся. По-моему, смылся.
— Дальше, — кивнул Себастьян.
— Преступники действуют в общенациональном масштабе. Это целая компания. Юрист для оформления документов, возможно, врач, по крайней мере, человек, имеющий доступ к данным о бесплодии. Я проверила, Фросты сдавали массу анализов, проходили полное обследование.
Себастьян помешивал, принюхивался, присматривался, но внимательно слушал.
— Наверняка ФБР тоже проверило.
— Разумеется. Наш приятель Деверо все знает. Но я предпочитаю доводить начатое до конца. Супружеские пары хотят создать полноценную семью любой ценой, регулируют сексуальную жизнь, садятся на диету, пляшут голыми в полнолуние… И платят. За анализы, за операции, за лекарства. Если ничего не выходит, платят за ребенка.
Мэл подошла, наклонилась к кастрюльке, пробормотала:
— Неплохо… — и продолжала: — Есть честный и законный путь. Респектабельное агентство по усыновлению, авторитетный юрист. В большинстве случаев все довольны. Ребенок попадает в хороший дом, любящие приемные родители радуются чаду, у биологической матери есть другой шанс. Но имеется и мерзкий фактор — подонки, которые никогда не гнушаются зарабатывать деньги на чужой трагедии.
— Поставьте на стол у окна две тарелки. Я внимательно слушаю.
По его указаниям она отыскала фарфоровые тарелки, ножи, вилки, ложки, салфетки и продолжила:
— В данном случае действовал не дешевый слизняк, а какой-то умный, пронырливый гад, создавший организацию, которая крадет ребенка на одном берегу океана, переправляет через всю страну, как футбольный мяч, и забрасывает в симпатичный благополучный дом за тысячи миль.
— Пока не могу возразить.
— Будь я проклята, его надо найти. Паркленд еще не задержан, хотя его возьмут. Он не профи, обыкновенный сукин сын, нашедший легкий способ расплатиться с долгами и сохранить в целости голову. Когда его отыщут, он ничего особенного не расскажет, но какую-то ниточку все-таки даст. Думаю, ФБР его выпотрошит.
— Пока рассуждения безупречны. Возьмите бутылку, садитесь.
Мэл уселась у окна.
— Только вряд ли федералы поделятся информацией с частным сыщиком.
— Верно.
Себастьян выложил на тарелки пасту с травами и помидорами, сбрызнутую вином курицу, толстые ломти хрустящего хлеба.
— А с вами поделятся. Они вам обязаны.
— Может быть.
— Дадут копию показаний Паркленда. Может, даже позволят с ним поговорить. Если намекнете, что по-прежнему интересуетесь делом, сообщат все, что знают.
— Возможно. — Себастьян попробовал грудку, признал великолепной. — А я по-прежнему интересуюсь?
Она перехватила руку, потянувшуюся к другому куску.
— Разве не хотите закончить начатое?
Он так проникновенно заглянул ей в глаза, что пальцы задрожали.
— Хочу.
Мэл смущенно отломила кусочек хлеба.
— И что?..
— Помогу вам. Использую все свои связи.
— Очень признательна. — Хоть она изо всех сил старалась не прикасаться к нему, на губах заиграла улыбка, глаза потеплели. — Правда. Буду по гроб жизни обязана.
— Вряд ли, когда выслушаете условия. Работаем вместе.
Мэл уронила хлеб.
— Слушайте, Донован, спасибо за предложение, только я работаю одна. В любом случае меня смущают ваши методы — видения и прочее.
— Вполне откровенно. А меня смущают ваши пистолеты и прочее. Поэтому пойдем на компромисс. Работаем вместе, закрывая глаза на взаимные… причуды. В конце концов, важно достигнуть цели, не так ли?
Она призадумалась, осторожно промямлила:
— Может, было бы неплохо изобразить супружескую пару… бездетную. Но если пойдем на компромисс в одном этом случае, то установим правила.
— Разумеется.
— Нечего ухмыляться. — Мозги затикали, Мэл принялась за еду. — Вкусно. Очень вкусно. Даже не похоже, что затрачено столько труда.
— Вы мне льстите.
— Нет, я хочу сказать… — Она рассмеялась, пожала плечами, отправила в рот очередной кусок. — Я всегда думала, что для приготовления вкусной еды требуется фантазия. Моя мать часто работала официанткой, приносила еду с кухни, главным образом из закусочных и столовых. С вашей близко не сравнится.
— Она жива-здорова?
— Конечно. На прошлой неделе прислала открытку из Небраски. Постоянно кочует. Ноги чешутся, по ее выражению.
— А ваш отец?
