– Вылитый дуб, – улыбнулась я.
– Ладно, я чего-то устал. Cосну-ка я маленько. – Мой новый знакомый приткнулся в углу, и через минуту я уже услышала заливистый храп.
Я смотрела то в окно, то на своего знакомого, то пыталась вернуться к героям книги. Все было безуспешно, но сон в конце концов сморил меня, и я отключилась, положив книгу на столик рядом со смятой салфеткой в апельсиновом соке.
Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо.
– Инна! Вставайте. – Мой новый знакомый был уже на ногах и разговаривал с кем-то по телефону.
– Спасибо, – пробормотала я, вытягивая затекшие ноги.
– Не за что. – Аристарх Степанович прикрыл трубку рукой. – Считайте это актом человеколюбия. Без меня вы бы уехали в депо или вас разбудил бы проводник, предварительно обчистив ваши карманы. – И он подмигнул мне, а потом вздернул вверх подбородок и продолжил разговор.
– А я говорю, что перестаньте обращаться ко мне с угрозами. Я сказал, что разрулю эту проблему, значит, разрулю. Мне нужно еще время, я уже говорил вам об этом. Послушайте, мы с вами ведем дела уже не первый год.
Во время разговора мой попутчик мрачнел все больше и больше, а по окончании разговора отвернулся и стал смотреть в окно.
– Да… дела, – тяжело вздохнул он. – Дикая страна, дикий бизнес. Если у вас есть бизнес, сворачивайте его и утекайте за границу. Скоро здесь станет невозможно вести дела. Законы ни для кого не писаны, норм и правил никаких нет, кто смел, тот и съел. Вот так-то, Инна!
– Спасибо за совет.
– А что вы смеетесь – я чистую правду говорю. Вы еще не однажды вспомните мои слова. Это я вам обещаю.
Он снял с полки кейс и, cтянув с крючка кожаную куртку, надел ее.
– Счастливо, Инна! – отсалютовал он мне. – Будьте здоровы, живите богато.
– Вам того же.
Он хохотнул и повертел головой.
– О’кей.
Оставшись одна, я вскочила с места, надела куртку, обмоталась любимым шарфом, подхватила свою сумку и вышла на перрон.
Питер встретил меня мокрым снегом. Он залеплял мне глаза, уши, рот. Я шла и поворачивалась спиной к резкому ветру, пронизывающему насквозь, до самых косточек.
Я любила Питер – за его четкие, строгие линии, широкие проспекты – ту основательность, горизонтальность, которая кажется основой всего сущего: порядка, размеренности и здоровой консервативности.
Питер для меня всегда был городом-загадкой, городом-миражом, который, как таинственный град Китеж, в любой момент может уйти под воду, изредка являясь во всей своей ослепительной красе перед изумленными жителями. Чем-то Питер напоминал мне Севастополь – тот же размах, имперское величие, щедрость и роскошь архитектуры. Когда все с избытком, через край – без оглядки на нормы и правила. Словом, знай наших!
Я поймала такси и назвала адрес гостиницы, в которой обычно останавливался Дымчатый. Эта старая питерская гостиница находилась в центре города и располагалась в особняке стиля «модерн».
В холле гостиницы пахло воском и старинным деревом – такой тяжелый кисловато-терпкий запах. И эти огромные зеркала – во весь рост, в которых отражаешься не только ты, но и все роскошное деревянно- мраморное пространство: от лепнины на высоченных потолках до большой разлапистой пальмы около входа.
Я направилась к ресепшену. Худая девушка с волосами, гладко зачесанными назад, с правильными чертами лица и безукоризненной осанкой напоминала одновременно топ-модель и воинственную амазонку. Сзади нее работал маленький телевизор: передавали местные новости. При моем появлении она механически-заученно улыбнулась мне.
– Добрый день! – ее голос был высок и мелодичен. Как нота, которую взяла прима оперного театра. – Вы хотите снять у нас номер? К сожалению…
– Я хотела узнать о Дымове Владимире Николаевиче – он остановился у вас.
Я стояла и переминалась с ноги на ногу. Старая сумка с полуоторванной ручкой стояла около моих ног на полу, как бродячая собака, которая прилепилась к первому встречному в надежде, что тот ее заберет к себе домой.
– Простите… Вы?.. – она вопросительно посмотрела на меня.
– Его жена. Вот мой паспорт.
Я достала из сумки паспорт и протянула его ей.
– Да… – Она сверялась с какими-то данными в компьютере. – Совершенно верно.
При этом она не пояснила, к чему относится это веское «совершенно верно». К тому, что я – Дымова Инна Викторовна, чей паспорт она рассматривает, или к тому, что мой муж останавливался у них.
– Совершенно верно, – повторила она, возвращая мой паспорт. – Дымов Владимир Николаевич действительно останавливался в нашей гостинице. Но в настоящий момент он выписался.
– Как выписался? – ахнула я. – Когда? У него же командировка.
Девушка бесстрастно посмотрела на меня.
– К сожалению, ничего не могу вам сказать. Он уехал из гостиницы час назад. Вызвал такси и уехал.
Я стояла в полнейшей растерянности.
– А куда он уехал? – прохрипела я. – Вы случайно не знаете?
В невозмутимом взгляде амазонки ресепшена мелькнуло нечто, очень отдаленно напоминающее легкое сочувствие. Вроде как к умственно отсталой или душевнобольной.
– Я сама вызвала такси, – пропела она. – Клиент вызвал машину до парка в конце проспекта Энгельса.
– Спасибо, – пробормотала я. – Большое спасибо.
Я собиралась уже подхватить свою сумку, как мое внимание приковал экстренный выпуск питерских новостей. Взволнованная ведущая сообщила, что несколько минут назад на одной из центральных улиц города расстреляли в упор «Мерседес», в котором ехал бывший питерский чиновник мэрии, а ныне крупный бизнесмен Барсуков Аристарх Степаныч. Неизвестный киллер, успевший скрыться с места преступления, застрелил Барсукова и его жену. Жена скончалась на месте, Барсуков какое-то время еще жил, но приехавшая «Скорая» уже констатировала смерть.
Я стояла, открыв рот.
– Барсуков… – прохрипела я.
Девушка непонимающе смотрела на меня.
– Я… с ним ехала в поезде. Сегодня, то есть вчера.
Я вспомнила бесконечные телефонные звонки, его переговоры, он все обещал уладить какие-то дела. Не уладил… не успел…
– У вас есть где выпить кофе?
– Кафе напротив гостиницы.
Я подхватила свою сумку и почти бегом направилась к входной двери.
И здесь я сделала глубокий вдох и задержала его. У меня нет ни секунды времени рассиживаться в кафе – мне нужно срочно найти Дымчатого!
Я так отчаянно махала проезжавшим мимо машинам, что чуть не выскочила на середину дороги.
Один из водителей остановился у тротуара, резко затормозив.
Его раскосые глаза уставились на меня.
– Куда?
Я назвала место.
– Нет, мне не по пути.
И он уже собирался тронуться с места, как я выкрикнула:
