обнаруживая.
До меня долетали обрывки разговоров.
Дымчатый отчаянно жестикулировал, пытаясь в чем-то убедить своих собеседников. Они отрицательно качали головами и все время повторяли слово «документы». Они наседали на Дымчатого, а он пытался убедить их, что никаких бумаг у него нет. Я сидела и напряженно смотрела, ни на секунду не выпуская никого из поля своего зрения.
От напряжения у меня затекли ноги. Внезапно Дымчатый отступил назад. Один из говоривших сунул руку в карман и… я выстрелила. Он обернулся ко мне и несколько секунд стоял на месте, а потом рухнул. Стоявший рядом с ним мужчина вскинул вверх руки. Я выпрыгнула из машины, держа пистолет в вытянутой руке.
– Брось оружие! – приказала я. – Немедленно. Ну! – подстегнула я его.
Он, не сводя с меня взгляда, нагнулся и вытащил из брючины пистолет.
– Кидай на землю! – крикнула я. – И поживей. А то всажу в тебя пару пуль, не раздумывая.
Я видела, как Дымчатый смотрел на меня: остолбенев, раскрыв рот.
– Закрой варежку! – шепотом сказала я. – Отвалится.
– Понял. Инка! Ты свихнулась. Определенно. Я разговаривал с Ансаром, а ты ни с того ни с сего выстрелила в него.
– Ни с того, ни с чего? – усмехнулась я, подходя ближе к полному мужчине в черных брюках и черной рубашке.
– Руки на затылок! Понимаешь, – сказала я ему. – На за-ты-лок. И на два метра назад.
Он нехотя выполнил мои указания. Но, наверное, в моем лице было нечто такое, что ему ясно сигнализировало: со мной лучше не шутить, а делать все, как я говорю.
Дымчатый пристально смотрел на меня.
– Смотри! – я носком туфли перевернула Ансара. – Видишь пистолет? Если бы я не выстрелила, он бы разрядил его в тебя.
– Шутишь? – у Дымчатого отвисла челюсть.
– Ничуть.
– И ты разглядела этот пистолет? – недоверчиво спросил он. – Я стоял рядом и ничего не видел.
– Он бы выхватил его молниеносно… ты бы даже ничего и не понял, – пояснила я. – Стоять! – заорала я на толстяка, чуть шагнувшего назад. – Стоять на месте!
– Стаю, стаю, – он говорил по-русски с сильным акцентом.
– Получается, что ты спасла мне жизнь? – спросил Дымчатый, понизив голос.
– Получается, что так.
– И я перед тобой в неоплатном…
– Даже и не мечтай! Ты со мной по гроб жизни не расплатишься, – ухмыльнулась я. – Отпустить, что ли, этого чувака? А что с ним еще делать?
– Он побежит к тем, кто его послал.
– Какая-то фора во времени у нас есть. Мы успеем убраться отсюда.
– Ты права. Оружие ты у него отняла…
– Ты забыла про нож. У него может быть спрятан где-нибудь нож.
– Логично.
– Я обыщу его. А ты держи под прицелом.
Мужчина быстро заговорил на непонятном языке.
– Что он говорит?
Муж пожал плечами.
– Я не спец по тарабарщине.
– Он тоже дагестанец? Как и Мамедов?
– Скорее, похож на местного. Сейчас мы это выясним.
Но наш пленный отказался разговаривать, сделав вид, что не понимает.
– Ясное дело, – cплюнул Дымчатый на песок. – Моя-твоя не понимай. В таких случаях так оно и бывает. Но времени искать толмача у нас нет. Говорит, что араб, но кто его знает.
Нож нашелся во внутреннем кармане рубахи.
– Есть! – крикнул Володя, вытаскивая нож. – Я был прав.
– Как всегда.
– А ты сомневаешься в этом?
– Ничего подобного.
– Приятно слышать.
– Пока мы обмениваемся любезностями, наш пленник так косился на нас, что было понятно: он либо собирается удрать, либо задушить нас голыми руками.
Дымчатый подошел ко мне.
– Теперь можешь отпускать своего засранца. Крикни громче: пошел, пошел! Это у тебя хорошо получается.
Невольно я прыснула.
– Пошел! Пошел! – и замахала руками. – Гоу хоум.
– О! Ты еще и по-английски говоришь?
– Пытаюсь.
Араб смотрел на нас, переводя взгляд с Дымчатого на меня.
– Гоу хоум! – крикнула я громче. – Гоу, гоу!
Мужчина попятился, а потом повернулся и побежал неловкой трусцой.
– Покатился колбаской по Малой Спасской. Сколько у нас, по-твоему, времени?
Я пожала плечами.
– Полчаса.
– Дели на два. Не больше пятнадцати минут. Через это время нас здесь быть уже не должно.
– Как твое плечо?
– Болит, зараза.
– Дай осмотрю.
– Тут темно, как у негра в одном месте, так что ты ничего не разглядишь.
– Пойдем в машину. Зажжем свет, и я там тебя осмотрю. Как следует.
– Постой! Давай проверим наших гонщиков, – сказал Володя, подходя к белому джипу, преследовавшему нас.
– Осторожней! – крикнула я. – Вдруг кто-то из них пришел в себя.
– Я понял!
Через несколько минут я услышала:
– Один мертв, другой ранен. Без сознания, но пульс прощупывается.
Дымчатый подошел ко мне и опустился прямо на песок. Я села рядом с ним, уткнувшись в шею.
– Ну что, малыш, задали мы им перцу. – Он потрепал меня по волосам, и совсем близко-близко я увидела его глаза.
– Инка?
– Да?
– Я хочу тебя.
– Прямо здесь?
– Здесь и сейчас. Не оказывай сопротивления – я тебя просто изнасилую.
– Дымчатый, ты точно сошел с ума. Ты сам говорил, что у нас времени – кот наплакал.
– Мы больше базарим… – и он закрыл мне рот поцелуем.
Рядом был труп одного из братьев Мамедовых, в машине лежал еще один труп и тяжело раненный, от пережитого у меня гудело в голове и перед глазами плясали золотистые точки, но Дымчатый взял меня за подбородок и впился в мои губы поцелуем, да так, что я чуть не задохнулась.
Пистолет выпал из рук.
Песок был теплым и бархатным. Руки Дымчатого скользили по моему телу, и я выгибалась навстречу
