– Тоже не совсем. Но, по крайней мере, это уже ближе к истине.
– A где гарантии, что вы не работаете в конкурирующей фирме?
Красивое колечко дыма повисло в воздухе.
– Гарантий – никаких.
– Вот видите, и вы еще хотите, чтобы я была с вами откровенной.
– Боюсь, у вас нет другого выхода.
Я перевела на него взгляд.
– Вот уж нет! Первой открывать свои карты перед вами я не стану.
– Очень жаль!
– Мне и правда пора! Спасибо за танец, – бросила я уже на ходу, чувствуя, что на глазах закипают бессильные слезы. Больше всего меня вывела из себя его королевская непробиваемость и ледяная упертость. Со мной играли в кошки-мышки, не беря, по большому счету, во внимание ни мои эмоции, ни меня саму. И это ужасно меня бесило.
Я вбежала с его пиджаком на своих плечах по лестнице на второй этаж и вышла на большой балкон- террасу, опоясывающий почти половину дома. Мне казалось, что чей-то взгляд упирается мне в спину. Я посмотрела сверху вниз на гостей, столпившихся на лужайке. Но все были заняты своими делами. Это все – плод моего воображения? Или за мной кто-то следит? Может, сам Андре? Меня била дрожь, хотелось плакать. Я не знала, почему именно этот мужчина вызывает во мне такие чувства – я его почти ненавидела, и в то же время стоило мне только подумать, что я его больше никогда не увижу, как ледяной озноб прошивал насквозь мой позвоночник; а на душе становилось тошно и пусто. Как будто меркли все краски мира и я смотрела черно-белое кино. Это было глупо, нелогично, нелепо, но я ничего не могла с этим поделать.
Море, черное, беспокойное, темной волнующейся массой простиралось до самого горизонта, блеск огней на побережье расцвечивал воду разноцветными змейками.
– Красиво?
– У вас такая манера подкрадываться!..
– И что?
– Ничего.
Он встал рядом со мной.
– Сказочное место – эта Французская Ривьера. – Андре подвинулся ближе. – Мне кажется, что вы все время сердитесь на меня. За что?
– Кажется.
Не могла же я сказать ему, что я зла и раздражена на него из-за его равнодушия ко мне, из-за его самообладания. Я же просто теряла голову в его присутствии, и сохранить хладнокровие мне стоило больших усилий.
Хваленая прибалтийская выдержка!
И еще – древний польский род!
Я призывала их в свои союзники, потому что иначе мне было очень трудно предсказать свое поведение – возможно, я кинулась бы ему на шею, повисла бы на нем, красиво, как в кино, запрокинув голову, или просто взяла бы руку и провела ею по своему лицу… Или прильнула бы к его руке губами.
Все в нем волновало, будоражило меня.
И
Я вдруг почему-то подумала, что этот вечер должен закончиться как-то по-другому, не так, как я предполагала еще пять минут тому назад.
Что-то щелкнуло в моей голове, и я посмотрела на Андре, слегка приоткрыв рот.
«А почему бы и нет?»
Я не должна сидеть сложа руки и ждать, пока такой мужчина, как Андре, сам снизойдет до меня. Уже столько всего сказано-пересказано о том, что женщина должна бороться за своего мужчину, что пора бы и мне взять эти слова на вооружение.
А если это будет выглядеть смешно? И глупо?
А если он откажется? Что тогда?
Я решительно тряхнула головой. Но расстаться сейчас с ним – это будет как-то… неправильно. Да и вид с террасы открывался сказочный! Обстановка располагала…
Я придвинулась поближе к нему. Так, самую малость.
– Вы далеко остановились?
Он повернул ко мне голову медленно и посмотрел на меня, словно пытался вникнуть в смысл моих слов.
– Остановился?
– Да. В каком отеле? Или вы живете на вилле Колпачевского? – эти слова я постаралась произнести небрежным тоном, как опытная сердцеедка. Но ведь есть же на свете женщины, которые ловко накидывают на мужчин петлю в самый первый раз и потом водят их на этом поводке, словно дрессированных собачек. Почему бы и мне не стать такой? И когда-то мне надо же научиться этому! Так жить гораздо легче, менее обременительно и приятно. Роковые красавицы правят миром, тогда как забитые, скромные, ничего не ожидающие и ничего не требующие девушки все время остаются у разбитого корыта, которое они разбивают сами, своими собственными руками. Я не могу больше идти на поводу у обстоятельств!
Я не могла себе признаться в том, что мне надоел секс с Пашей, где все было взвешено, обмерено и рассчитано. Вплоть до минут-секунд, и не было ничего взрывного, неожиданного. Мне надоело чувствовать себя то ли полумертвой, то ли полуживой. Я еще не познала до конца ту простую истину, что плохой мужчина убивает женщину медленно, но верно.
– В настоящий момент я живу на вилле Константина Диодоровича. Но у меня есть и номер в отеле. Я живу то здесь, то там. А что? Вы собираетесь прийти ко мне в гости?
– Почему бы и нет? – пути Назад не было, и я закусила губу. Я смотрела на него, и сердце мое бухало тяжело, размеренно. Как филин в ночном лесу. Я даже не думала, что от этого ответа столь многое зависит. Теперь я испугалась своего игривого тона: наверное, все-таки я произнесла это как-то не так. Не теми словами и не с той интонацией. Переборщила. Искусству быть роковой учатся с младых ногтей, и одним наскоком тут ничего не решишь, из гусеницы бабочка сразу не вылупится. Не надо было мне так… очертя голову… И теперь вместо роковой красавицы на меня навесят ярлык «дурочки» или, что еще хуже, – «проститутки», готовой бежать в отель к почти незнакомому мужчине. Правда, после той ночи в Париже терять мне почти нечего. Но все же… Тот раз можно списать на сам Париж и мои нервы… А этот?
– Весьма польщен, но – не могу. Дела, дела, дела…
Говоря эти слова, он не отводил от меня взгляда, как бы желая увидеть мою реакцию.
Это было так, словно он залепил мне пощечину – с размаху, наотмашь. На секунду я даже зажмурилась. Мне показалось, что тень этой несостоявшейся пощечины еще витает в воздухе и я слышу ее звук. И – больно щеке. Инстинктивно я схватилась за щеку.
– У вас болят зубы?
– Нет, – сказала я сердито.
Теперь все окончательно порушено, я никогда не прощу ему своего позора и того, что сама набивалась к нему в любовницы, а меня отвергли под предлогом – «дела, дела, дела…».
Почти шекспировское – «слова, слова, слова…».
Я ему нисколечко не нравлюсь. И почему я не поняла это раньше? Просто ему скучно, не с кем поговорить, а может, его привлекает загадочная русская душа? Все иностранцы от этого тащатся.
– Вам моя душа нужна? – вырвалось у меня.
– Душа? – Он посмотрел на меня с явным удивлением. – Я что, похож на вампира? А потом… кажется, вы говорили о чем-то… более телесном. И собирались прийти ко мне в номер.
Теперь уже у меня появилось острое желание ему врезать.
– Я уже передумала.
– Так быстро?
– Так быстро! Да возьмите вы свой пиджак! Зачем вы его на меня повесили? Я вам не вешалка! – и с этими словами я решительно сняла пиджак и сунула ему в руки.
