— Столько шума из-за меня подняли! — Лора села, разглаживая складки халата. — Конечно, болит. Все болит. И меня начинает подташнивать, когда я думаю, чем все могло кончиться, если бы ты не нашел меня.
Майкл зашагал взад-вперед по комнате, и Лора наблюдала за ним, подняв брови. Кроме первого долгого взгляда, которым они обменялись, когда она повернулась к нему, он ни разу не взглянул на нее. Лора вздохнула и сцепила руки на коленях.
— Майкл, ты хотел узнать еще что-нибудь, кроме состояния моего здоровья?
— Я просто хотел убедиться… — Он остановился, сунул руки в карманы и заставил себя взглянуть на нее. — Послушай, я не могу оставить невыясненным один вопрос.
— Какой вопрос?
— Лора, признайся, ты меня не любишь!
— Не люблю? — терпеливо спросила она.
— Конечно, не любишь! Ты просто спутала любовь с сексом, а теперь еще, вероятно, и с благодарностью. И все это глупо.
— Так теперь я еще и глупая?
— Не искажай мои слова!
— Наоборот, я пытаюсь понять. — Лора наклонилась и дотронулась до открытого сундучка на журнальном столике. — Ты ведь еще не видел приданого Серафины. Тебе не интересно?
— Оно не имеет ко мне никакого отношения! — Но Майкл все-таки посмотрел и испытал некоторое разочарование. — Не так уж много, если подумать.
— Ты ошибаешься. Как раз, если подумать, здесь очень много. — Лора снова посмотрела на него. — Очень много! Почему ты вернулся за ним?
— Я обещал тебе.
— Человек слова… — прошептала она. — Тогда все было как в тумане, но теперь я вижу лучше. Я помню, как лежала там и смотрела, как ты карабкаешься на каменную стену. Цепляешься за уступы, срываешься… Твои руки кровоточили, скользили. Ты мог погибнуть!
— Наверное, надо было просто оставить тебя там.
— Ты бы не смог. Ты бы спустился за кем угодно. Потому что это — ты! И ты вернулся за этим. — Она погладила сундучок. — Потому что я попросила тебя.
— Ты преувеличиваешь.
— Ты принес мне то, что я искала всю свою жизнь! — Ее увлажнившиеся слезами глаза остановились на нем. — Это невозможно переоценить. Сколько раз ты карабкался вверх и вниз ради меня, Майкл! — Он не ответил, только отвернулся и снова заметался по комнате; Лора вздохнула. — Тебе неловко от всего этого — от благодарности, восхищения, любви?
— Ты не любишь меня!
— Не смей говорить за меня, что я чувствую! — резко сказала она, и Майкл настороженно оглянулся. Если сейчас она снова начнет швыряться вещами, вряд ли у него хватит энергии уворачиваться.
— Не смей! — повторила Лора. — Ты имеешь право чувствовать по-другому, имеешь право не любить меня. Но если я говорю, что люблю, значит, это так и есть!
— Тогда ты действительно глупая! — взорвался он. — Ты даже не знаешь, кто я такой! Я убивал за деньги!
Лора подождала секунду, затем встала и налила себе стакан минеральной воды.
— Ты говоришь о том времени, когда был наемником.
— Не имеет значения, как это называть. Я убивал. И мне за это платили.
— И, полагаю, ты не верил в дело, за которое дрался?
Майкл открыл рот, потом закрыл. Она что, не слышит его?
— Какая разница, во что я верил?! Я убивал за деньги, я однажды провел ночь в тюрьме, я спал с женщинами, которых даже не знал…
Лора невозмутимо отпила воды.
— Майкл, я не понимаю: ты извиняешься или хвастаешься?
— Господи всемогущий, не разыгрывай передо мной великосветскую даму! Я делал такие вещи, о которых ты даже и представления не имеешь в своем рафинированном мире.
Лора отпила еще глоток.
— Рафинированном? — прошептала она. — Если сравнивать с твоим — пожалуй… Майкл Фьюри, а ведь ты — сноб!
— Иисусе…
— Конечно, сноб. По-твоему, я полна предрассудков и считаю себя выше людей, обуреваемых страстями, из-за денег моей семьи и некоего общественного положения? Ты уверен, что я не в состоянии понять такого мужчину, как ты, и тем более — полюбить его. Так?
— Да! — У него теперь болело все. — Примерно так.
— Майкл, позволь мне сказать тебе, что я вижу, когда смотрю на тебя. Я вижу человека, который сделал все, что было в его силах, чтобы выжить. И я понимаю это очень хорошо, даже живя в своем рафинированном мире.
— Я не имел в виду…
— Я вижу человека, который не сдался, несмотря на все преграды, — перебила его Лора. — Я вижу человека, который решил пойти по новому, достойному пути и преуспел. У него есть честолюбие, благородство, смелость… и я вижу мужчину, который способен скорбеть о ребенке, которого ему не дано было узнать!
Майклу вдруг стало страшно. Ему показалось, что он действительно превращается в человека, которого она видит перед собой.
— Лора, я не тот, кого ты ищешь!
— Ты тот, кого я нашла. И мне с этим жить. И когда ты уйдешь, я буду с этим жить.
— Как ты не понимаешь, что я оказываю тебе услугу?! — пробормотал он. — Но ты поймешь рано или поздно. И семена этого понимания уже сидят в твоей голове.
— То есть?
— Ты прекрасно знаешь, что у нас нет будущего. Знаешь, это сразу видно!
— Неужели? Ну, может, ты объяснишь, как пришел к такому выводу?
Он мог бы привести дюжину примеров, но сейчас вспомнил только один.
— Ты всегда очень осторожна, стараешься не касаться меня, когда кто-то рядом…
— Правда? — Лора резко поднялась. — Стой здесь!
Кипя от ярости, она прошагала к двери и вышла, оставив его хмуро и недоуменно глядеть ей вслед.
«Какого черта я во все это влез? — спросил себя Майкл. — Почему я с ней спорил? Почему не могу просто дотронуться до нее еще один раз, прижать к себе еще один раз? И уйти».
Лора вернулась, волоча за собой отца.
— Ты должна была отдыхать, — ворчал Томас. — О, привет, Майкл. Я как раз собирался…
— Поговорите позже, — отрезала Лора и подошла к Майклу.
— Эй!..
И больше Майкл ничего не успел сказать, потому что Лора схватила его за волосы, дернула голову вниз и пылко прижалась губами к его губам. Он сцепил было руки за спиной, но затем капитулировал и прижал ее к себе. Тело Лоры было натянуто как струна, она дрожала от ярости, но ее рот, как всегда, был нежным и сладким.
— Вот. — Лора резко отстранилась и повернулась к озадаченному, но ухмыляющемуся Томасу. — Спасибо, папочка. А теперь, пожалуйста, оставь нас одних.
— Хорошо. Майкл, мы с тобой поговорим позже. Полагаю, нам есть о чем поговорить, — Томас тактично прикрыл за собой дверь.
— Удовлетворен? — спросила Лора. Но он ничуть не был удовлетворен. Она лишь возродила, вспенила в нем желания, которые он с таким трудом едва сумел притушить. Ничего не говоря, Майкл снова прижал ее к себе.
