— Са-амые работя-ящие! Са-амые работя-ящие! — продолжал попугай орать, во всё горло.
Вдруг, весь базар притих. По толпе, прошёл испуганный шёпот: 'Служители Дракона! Служители Дракона! Служители Дракона!…'.
Одноглазый навострил уши, и обрадовался. Он знал — раз пришли служители Дракона, значит, все пленники будут проданы с большой выгодой. Толпа расступилась, и к Одноглазому подошли четверо человек, в чёрных одеждах, которых сопровождали ещё двадцать служителей Дракона, остановившихся в тридцати шагах, и ждавшие распоряжений. У каждого из них, за поясом, было по пистолету, сабле, кинжалу и сложенной плети. Заранее было ясно, что люди Дракона пришли покупать рабов.
Одноглазый поправил свою зелёную треуголку, сделал два шага к главному из них, и начал приветствовать его, и хвалить товар:
— Здравствуй, Хилл! У нас лучший товар! Все, как на подбор! Работящие!
— Ллу-учший това-ар! Ллу-учший това-ар! — закричал, с плеча, попугай.
Хилл оглядел, взглядом, 'товар', после чего, поздоровался:
— Привет, Одноглазый!
Хилл и Одноглазый прошлись вдоль шеренги пленников. Хилл внимательно осмотрел всех захваченных матросов, затем, остановился, повернулся лицом к Одноглазому, и проворчал своим ехидным голосом:
— Худые! Однако, Одноглазый, ты, опять, хочешь продать, Дракону, больных.
— Да, ты, что, Хилл! — возразил Одноглазый.
Одноглазый подбежал к Фиксе, встал в четырёх шагах, напротив, показал на него сложенной плетью, и затарроторил:
— Ты, погляди, Хилл! Да, ты, погляди на него, погляди! Видишь, какой он здоровый! Он, же, работящий!
Хилл, и его помощник, подошли поближе, и оглядели Фиксу.
— Четыреста пиастров он стоит, — гаркнул Одноглазый, скорчив деловую физиономию.
— Четы-ы-реста пиа-а-астров! — весело выкрикнул, во всё горло, попугай, исполняя, как и положено, свои обязанности.
— Чего? Четыреста пиастров? — возразил Хилл, сильно возмутившись.
— Триста, — снизил цену Одноглазый.
Помощник Хилла подошёл к Фиксе ещё ближе, оглядел его, с ног до головы и покачал головой, показывая, что цена, явно, завышена.
— Двести, — снизил цену Хилл, глядя на Фиксу, хитрым взглядом.
— Двести пятьдесят, — продолжал торговаться Одноглазый.
Фикса, смирившийся со своей судьбой, наблюдая, как его продают Дракону, шепнул Кляксе:
— Никогда бы, не подумал, что я сто?ю, целых двести двадцать пиастров.
Хилл и Одноглазый продолжали торговаться, и, через несколько секунд, ударили по рукам:
— Двести двадцать!
Помощник Хилла, тут же, отсчитал монеты, и вручил их Одноглазому, записав в торговую книгу произведённую сделку. Одноглазый пересчитал пиастры, кивнул головой, положил монеты в мешок Бурбулю, а Индюк сделал запись в пиратскую торговую книгу.
— Как думаешь, сколько за меня дадут? — спросил, полушёпотом, Клякса своего друга, пока Одноглазый отсчитывал монеты.
— Сейчас, узнаешь.
Хилл сделал шаг, вдоль шеренги, и остановился, для торга, напротив Кляксы. Одноглазый показал на испуганного Кляксу, сложенной плетью, и назначил, за него, цену:
— Пятьсот пиастров!
— Пятьс-о-от пи-а-астров! — выкрикнул, весело, попугай, во всё горло.
Хилл остолбенел.
— Да, ты, Одноглазый, обнаглел, — отреагировал Хилл, глядя на Кляксу. — Пятьсот пиастров за худого матроса?!
— Зато, он работящий! — задрав нос, промычал Одноглазый.
— Да, он, на лентяя похож! А вот, у нас, под плетью — все работящие. Сто пиастров и торговаться не будем, — назвал свою цену Хилл.
От слова 'плеть', Клякса и Фикса, ещё более оцепенели, и, с дрожью в ногах, наблюдали, как продолжает разворачиваться их судьба.
— Сто пятьдесят, — продолжал торговаться Одноглазый. — Нам, ещё, здесь, налоги платить.
— Ваши налоги — ваши проблемы. Семьдесят пиастров, больше, за него, не дам, — заупрямился Хилл, глядя на Кляксу, хитро сощурив левый глаз.
— По рукам, — согласился Одноглазый, поняв, что маленько сглупил, не согласившись, первоначально, на сто пиастров.
Фикса поглядел на Кляксу, и прошептал ему, когда помощник Хилла отсчитывал монеты:
— И за тебя, цену дают.
— Всё же, на тридцать пиастров больше, чем оценил меня Тич.
Хилл сделал, ещё, шаг вперёд, вдоль шеренги, и начал торг за очередного матроса. Служители Дракона отвели, в сторону, Кляксу и Фиксу, как купленный товар. Одноглазый и Хилл, ещё два часа, торговались между собой, и помощники Хилла, по ходу торговли, отводили купленных матросов в сторону, туда же, где стояли Фикса и Клякса, и, по ходу торга, члены экипажа 'Дельфина', из категории 'товар', превращались в категорию 'раб Дракона'. Наконец, все шестьдесят невольников-матросов, были проданы в рабство Дракону, за более чем шесть тысяч пиастров, и служители Дракона повели, их всех, на свой корабль.
Клякса, тихо, спросил Фиксу, когда их повели к морю:
— Дракону-то, мы, зачем?
— Работать на его рудниках и плантациях, добывать ему золото, серебро, выращивать хлопок и производить другие работы, — ответил Фикса.
— Это далеко? — продолжал интересоваться Клякса.
— Дракон живёт на острове Кенгуру, близ Австралии, — сказал Фикса Кляксе, делая очередной шаг.
— А убежать, оттуда, можно? — продолжал расспросы Клякса, плетясь возле Фиксы, волоча, по земле, за собой, кандалу.
Фикса поглядел на Кляксу, покачал головой, и ответил, не сбавляя шаг:
— Оттуда, ещё, никто, никогда, не убегал. Но, через пролив, там находится континент, — Австралия. Этот, почти безлюдный материк, ещё называется Новой Голландией. Больше века назад, этот континент открыли голландские моряки. Наша надежда — туда сбежать.
Вскоре, невольников привели назад в порт, где стоял, у пристани, их родной флейт 'Дельфин' и корабли Чёрной Бороды. У невольников стали производить замену цепей и кандалов. Сначала, цепи и кандалы, под руководством Бурбуля, с невольников сняли, и, эти цепи, и кандалы, вернули пиратам, как их собственность, после чего, всех новообращённых рабов заковали в другие цепи и кандалы, в драконовские, — ещё более тяжёлые и массивные. На эту процедуру ушло два часа, и после её завершения, всех невольников, с пристани, перевели на драконовский корабль, который был специально предназначен для перевозки рабов. Флаг судна, с изображением трёхглавого Дракона, реял на мачте, развиваясь над океаном. Всех невольников разместили в помещении, на нижней палубе, маленькие окошки которого были заделаны страшными железными решётками, что наводило на невольников страх и ужас, и все они оказались во власти нескольких надсмотрщиков, которые, первым делом, приковали всех новых рабов Дракона, наглухо, цепями, к бортам судна. Через час, корабль-тюрьма снялся с якоря, отшвартовался, и отправился в дальний путь, на остров Кенгуру, туда, где жил Дракон.
___
