почву запачканными руками. На пальце нет обручального кольца. Да, собственно, вообще никаких драгоценностей, хотя такие руки просто предназначены для изысканных украшений.
Сюзанна работала тщательно, наклонив голову, кепка загораживала глаза. Холт уставился на ее макушку, задумавшись, на что это будет похоже — прижаться губами к этому местечку или к такой горячей влажной коже. Тут она поднялась и включила садовый шланг, чтобы промочить землю.
— И ты каждый день занимаешься этим?
— Пытаюсь денек-другой проводить в магазине, ведь туда можно взять с собой детей.
Сюзанна ногами утрамбовала влажную почву и, убедившись, что дерево надежно закреплено, умелыми отработанными движениями рассыпала вокруг ствола толстый слой мульчи.
— Следующей весной оно зацветет.
Вытерла лоб тыльной стороной запястья. На короткой с круглым вырезом футболке спереди и сзади отпечатались дорожки пота, что только подчеркивало ее хрупкое сложение.
— У меня действительно напряженный график, Холт. Надо еще посадить несколько сосен и осин на заднем дворе, так что, если хочешь поговорить, придется пойти со мной.
Он оглядел двор.
— И ты переделала столько всего за сегодняшний день?
— Да. И как тебе?
— Думаю, ты добиваешься солнечного удара.
Да уж, решила она, похвалы от него не дождешься.
— Ценю твои медицинские познания.
Сюзанна положила руку на черенок, но Холт удержал лопату.
— Мне нужен этот инструмент.
— Я сам понесу.
— Прекрасно.
Сюзанна загрузила мешки с торфом и мульчей в тачку. Холт выругался, бросил лопату сверху и отпихнул Сюзанну, чтобы самому толкать тележку.
— Куда везти?
— К столбикам забора позади дома.
Сюзанна хмуро уставилась помощнику в спину, затем последовала за ним. Холт начал копать, ничего не спрашивая, поэтому она забрала пустую тачку и покатила назад к своему пикапу. Холт оглянулся и увидел, что она вытащила еще два саженца. Первый они высадили в безмолвии.
Он и не подозревал, что посадка деревьев такая успокаивающая, даже благодарная работа. Когда молоденькая и стройная сосенка расправила ветви в солнечном свете, Холт почувствовал умиротворение. И воздаяние.
— Я подумал о нашем вчерашнем разговоре, — начал он, пока они занимались вторым деревцем.
— И?
Ему захотелось выругаться. В единственном звуке звучало такое терпение, словно Сюзанна все это время была уверена, что он вернется к этой истории.
— По-прежнему сомневаюсь, что могу чем-то помочь или захочу сделать это, но возможно, ты права и связь существует.
— Знаю, что права.
Сюзанна стряхнула мульчу с рук и джинсов.
— Если ты приехал сюда только за тем, чтобы сообщить мне это, то напрасно потратил время.
И покатила пустую тачку к пикапу. Сюзанна как раз с усилием извлекала следующие два саженца, когда Холт подскочил к ней.
— Сам вытащу эти чертовы деревья.
Бормоча себе под нос, загрузил тележку и покатил назад к забору.
— Дед никогда не упоминал Бьянку при мне. Вероятно, он знал ее, может быть, между ними что-то и происходило, но я не понимаю, как это поможет тебе.
— Кристиан любил ее, — спокойно заметила Сюзанна, беря лопату. — А это означает, что он мог быть в курсе ее замыслов и намерений. И, возможно, догадывался, куда она спрятала изумруды.
— Дед умер.
— Знаю.
Она на мгновение затихла, потом вернулась к работе.
— Бьянка вела дневник, в этом мы почти уверены, и убрала его вместе с ожерельем. Вдруг и Кристиан вел какие-то записи?
Разозлившись, Холт снова отобрал у нее лопату.
— Никогда не видел ничего подобного.
Сюзанна подавила порыв рявкнуть на упрямца — хоть Холт и раздражал ее, но вдруг поможет обнаружить связующее звено.
— Полагаю, что большинство держит личные дневники в потайном месте. К тому же твой дед мог сохранить какие-то письма от нее. Мы нашли одно, которое Бьянке так и не удалось отправить.
— Гоняешься за ветряными мельницами, Сюзанна.
— Эта история важна для моей семьи.
Она осторожно установила в углубление очередной саженец сосны.
— Важна не потому, что изумруды дорого стоят, а потому что они многое значили для прабабушки.
Холт наблюдал за Сюзанной, за умелыми и нежными руками, за удивительно сильными плечами. За изящной линией шеи.
— Откуда тебе знать, что они значили для нее?
Сюзанна закатила глаза.
— Боюсь, не смогу объяснить, чтобы ты понял и принял.
— Попробуй.
— Кажется, все мы ощущаем своего рода связь с Бьянкой… особенно Лила.
Она не подняла на Холта глаз, услышав, что он начал копать следующую ямку.
— Мы никогда не видели изумрудов, даже их фотографий. После смерти жены Фергус, мой прадедушка, уничтожил все изображения Бьянки. Но Лила… однажды вечером она нарисовала ожерелье. После того как мы провели séance.
Тут Сюзанна посмотрела на Холта и наткнулась на его изумленный скептический взгляд.
— Понимаю, как это звучит, — защищаясь, но решительно произнесла она. — Но моя тетя верит в такие вещи. И после той ночи я поняла, что она, возможно, права. Наша самая младшая сестра, Кики, тоже почувствовала что-то… во время séance. Они почудились ей… изумруды. Именно тогда Лила набросала эскиз ожерелья. А некоторое время спустя жених Лилы обнаружил фотографию в одной из библиотечных книг. И она в точности соответствовала и видению Кики, и зарисовке Лилы.
Какое-то мгновение Холт молчал, укореняя следующее дерево.
— Не очень-то я верю в мистику. Может, одна из твоих сестер когда-то натолкнулась на изображение и просто забыла об этом.
— Если бы любая из нас заметила что-то подобное, уж точно не забыла бы. К тому же мы все ощущаем, насколько важно разыскать изумруды.
— Их могли продать восемьдесят лет назад.
— Нет, не могли. Нет записей о продаже, а Фергус с маниакальной доскональностью учитывал все свои расходы и доходы.
Сюзанна разогнула спину и подвигала плечами, уменьшая ломоту.
— Поверь, мы изучили каждый клочок бумаги, который смогли отыскать.
Холт размышлял над ее словами, пока они высаживали последнее деревце.
— Слышала о поиске иголки в стоге сена? — поинтересовался он, помогая Сюзанне разбрасывать мульчу. — Ее невозможно найти.
— Возможно, если правильно искать.
Она присела на корточки рядом с Холтом и с любопытством взглянула на скептика.
