рекрутируют по районам, все равно что налоги взимают — столько-то детей мужского пола со ста акров.
— Почему люди это терпят? — спросил Каирн.
— Люди будут терпеть, что угодно, когда привыкнут к этому. Они страшатся перемен и неопределенности больше, чем знакомого им зла.
Через два дня она разрешила Каирну встать с кровати и, пошатываясь, он обошел хижину. Дальше выздоровление пошло быстро. Теперь он редко видел Звездное Око. Целыми днями она собирала лечебные травы.
Каирн не понимал, как ей удавалось лечить людей, живя так далеко от них. Она объясняла, что раз вмесяц отправляется в близлежащие деревни, лечит больных и раненых, продает свои травы и возвращается домой.
— Уж раз ты целитель, — рассказывала она, — люди обращаются к тебе в любое время дня и ночи. Поэтому лучше селиться от них подальше.
Он немного рассказал, зачем он здесь, но умолчал, что ищет своего отца и короля.
— Не хочется этого говорить, но самое вероятное место, где ты можешь найти своего странствующего друга — это Крэг, — сказала она.
— Именно туда я и направлялся, когда напали разбойники. А почему ты не хочешь, чтобы я туда шел?
— Потому что это ужасное место. Это резиденция правительства, там собирается Ассамблея. Там нет ничего, кроме продажности и жесткости.
— А богатство? — спросил он.
— И это тоже. Все великие и богатые люди находятся там большую часть времени. Если он продает предметы роскоши, только туда и стоит ехать.
— А что делает Крэг таким ужасным?
— Великие шпионят друг за другом и устраивают заговоры. Члены Ассамблеи бесконечно интригуют, создают новые альянсы и уничтожают один другого. Полиция следит за каждым. Лучше умереть, чем находиться в этом месте.
— Похоже, ты многое о них знаешь, — заметил Каирн. На это она ничего не ответила.
С этой женщиной все время получалось так. Она могла бесконечно говорить о своем деле. Она знала животных и растения этих лесов лучше, чем он свои равнины. Похоже, даже самое скромное растение для чего-то годилось, и она знала, как его применить. Она говорила о своих «соседях», но не очень подробно. Некоторые оказались полукочевыми и проходили через ее территорию несколько раз за год.
Но стоило спросить ее о прошлом, и она отклоняла вопрос. Почему она оказалась здесь, чем занималась раньше — одни запретные темы. Он мог только догадываться, объединяя свои наблюдения и крупицы информации, нечаянно ею оброненные.
Каирн был уверен, что она из знати. Подобные манеры и такт можно усвоить только при воспитании в богатом доме. Она была образованной. Умела читать и писать, повсюду в хижине лежали листы пергамента, заполненные исследованиями о лекарственных свойствах растений, и излагала она языком настоящего мастера.
Она много знала о дальних странах. Шел ли разговор о равнинах, о Каньоне, Чиве далеко на юге или Невве на западе — она знала все об этих местах, и о других тоже. Крестьяне редко уходили дальше, чем на пять миль от места своего рождения, и любое место за пределами их скудного воображения считали непостижимой тайной.
Как-то он с восхищением высказался об ее тщательном систематичном исследовании и замечательно полезном способе вставлять в текст рисунки. Он не знал алфавита, на котором она писала, но видел готовый текст с прекрасными иллюстрациями.
— У каждого свой талант, — сказала она. — Вы, жители равнин, известные воины, связанные близкими отношениями с духами вашей страны. Невванцы, как я понимаю, энергичны и любят приключения, кроме того, они очень артистичны и умеют наслаждаться дальними странствиями и красивыми вещами. Мой народ, если заглянуть поглубже в историю, изучал материальную природу вещей. Мы рылись в земле в поисках минералов, а потом изучали их свойства и придумывали, как их использовать. Так мы и научились многим нужным вещам и добились превосходства в промышленности, но умы наши склонны к утилитаризму в чистом виде. Мой народ не ценит вещи, от которых не добиться пользы. Души нет ни в чем, только полезные вещи. Они не думают о красоте. А без всего этого вряд ли они умеют ценить самих себя так, как это делают другие народы.
Это опять было абсолютно чуждым. Его народ не был высокообразованным по стандартам великих, цивилизованных наций, но жил богатой духовной жизнью, и искусство его было жестоким, но мощным. Дажежизнь воина больше склонялась к жизни духа, а не силы и умения. Его отец настоял, чтобы сыновья изучали обычаи и знания других народов, и привез для этого наставников из дальних стран.
Будучи ребенком, Каирн сильно негодовал против этих занятий, мечтая быть свободным на широких равнинах, с луком и хорошим кабо, охотясь или патрулируя с великими воинами. Жить описанной Звездным Оком жизнью для него было все равно, что наполовину похоронить себя.
— Почему ты так отличаешься от них? — спросил он.
— Кто сказал, что отличаюсь? — услышал в ответ.
Как-то Каирн заикнулся, что кабо, должно быть, страдает от недостатка движения. Чуть позже в этот же день он очнулся от вызванного травами сна, заслышав знакомый топот копыт. Он поднялся и прильнул к небольшому окну. Звездное Око скакала на кабо через поляну. Она сбросила юбку и осталась только в плотно облегающем фигуру корсаже. Седла не было, ее красивые ноги уверенно сжимали бока кабо. Зрелище оказалось одновременно волнующим и ярким. Каирн оправился достаточно, чтобы взволноваться, увидев ее выставленную напоказ красоту. Умение управляться с животным только подтвердило все его предыдущие догадки. Он не знал ни одной страны, за исключением своей собственной, где умение ездить верхом не являлось привилегией высшей знати. Каирн вновь лег в постель. Когда она вернулась, он не упомянул о том, что видел.
Как она и отметила с самого начала, Каирн обладал необыкновенной выносливостью. Процесс выздоровления шел полным ходом, и он обретал форму с впечатляющей скоростью. Вот он легко обошел вокруг хижины. Потом прогулялся по поляне и немного прошел по лесу. Потом сумел проехаться верхом.
Звездное Око радовалась и одновременно огорчалась его успехам.
— Я уже привыкла лечить тебя, — сказала она, когда начались его верховые прогулки. — Будет жаль, когда ты уедешь.
— Если бы не моя важная миссия, — серьезно заявил Каирн, — я бы остался.
Она улыбнулась.
— Разумеется, нет. Ты можешь немного побыть с интересной женщиной, но никогда не сумеешь долго обходиться без своего животного, а, раз сев верхом, снова окажешься в пути, направляясь в дальние страны.
Каирн вспыхнул, понимая, что она права. Он спешился и отправил кабо в загон, где находились еще несколько странных животных.
В доме Каирн и Звездное Око разделили трапезу, а свет дня гас, и на небе высыпали звезды. Он чувствовал, что должен ей больше, чем обычная благодарность, что она имеет право на объяснения. Он не знал, почему это так. Он был ранен, при смерти, но удача помогла ему воспользоваться услугами, которые Звездное Око оказывала другим. Должно хватить благодарности и обычной платы. Но он знал, что этого недостаточно.
— Человек, которого я ищу, — начал он, запинаясь, — это не просто человек. Во-первых, это мой отец.
— Несомненно, только один человек может предъявлять права на это звание, — сказала она. — Одно это делает его уникальным.
— Ты что, насмехаешься надо мной? — он попытался прочитать что-либо на ее лице.
— Ни в коем случае. Продолжай, пожалуйста. — Если она и веселилась, то хорошо скрывала это.
— Ну, он самая важная персона среди моего народа, и кое-что ужасное случилось в… случилось дома, и
