оставшись наедине, он обратился к девушке.
– Прошу вас, подождите меня, – сказал он, – я скоро, только надену пальто, и может быть, мы пройдемся вместе по Парк-лейн?
– Не знаю, смогу ли я выдержать это, – произнесла она шепотом.
– Ведь вы пришли повидать меня? Ну вот, я перед вами. Не надо так расстраиваться. На самом деле я не так уж и похож на Ричарда.
Она в отчаянии пожала плечами. (У нее были темные, почти черные волосы.)
– Я бы сказала, что вы вовсе не похожи, и в то же время… это так неожиданно. Конечно, Ричард выглядел крепче вас. И у него было меньше седины. Но когда я увидела вас впервые, то было просто невыносимо.
У девушки было такое неутешное выражение на лице, словно у брошенного несчастного ребенка.
– Понимаю, понимаю, – сказал он, – но давайте все же немного поговорим.
Она покорно склонила голову.
– Да, наверное, так будет лучше. Глупо не поговорить с вами, раз уж я вас нашла.
Было очень холодно, и Питера пробирала дрожь.
– У меня есть к вам предложение, – сказал он. – Пойдемте в мой клуб… Возьмем такси до Сент- Джеймз-стрит, там я напою вас чаем.
Обернувшись, она посмотрела на него снизу вверх.
– Зачем вам беспокоиться? Почему вы так добры ко мне?
– Вы – друг Ричарда. Девушка покраснела.
– Да, – тихо произнесла она. – Я была его другом. Больше чем другом. Я обожала его.
Какое-то время Питер молчал. Он не был готов к такому откровенному признанию, хотя догадаться о том, что девушка была близко знакома с его покойным братом, было не трудно. Но услышанное дальше просто потрясло его своей непосредственностью.
– Я была его любовницей, – продолжала она. – Рано или поздно вы все равно узнали бы об этом. Она… или вы… Я имею в виду его жену. Но я не стыжусь этого. Ничто и никогда не заставит меня испытать чувство стыда. Я любила Ричарда, мы были вместе последние пять лет. Ну что, вы все еще хотите угостить меня чаем?
Питер Каррингтон-Эш молча смотрел своими печальными глазами на ее бледное взволнованное лицо. Он не испытывал ни удивления, ни отвращения. Он сказал:
– Дорогая девочка, конечно, я ничего о вас не знаю, но если вы прожили с моим братом пять лет, значит, он любил вас, а после всего того, что вы мне сейчас тут сказали, я не сомневаюсь, что и вы любили его. И очень рад, что в жизни Ричарда было хоть немного счастья… хочу сказать, немного счастья за пределами его дома. Пойдемте же, я возьму такси.
Он заметил, что напряжение спало с лица девушки. На ее дрожащих губах появилось подобие улыбки, и Питер представил себе, как прелестна бывала она в минуты счастья.
– Я так рада! – воскликнула девушка. – Знаете, вы все же очень похожи на Ричарда.
Только когда они сели в такси и уже ехали по Парк-лейн, Питер вспомнил, что не знает ее имени. Когда он спросил девушку об этом, она робко взглянула на него и печально ответила:
– Ричард звал меня Роза-Линда, хотя настоящее мое имя Розелинда Браун. Розелинда, с буквой «е». Самое заурядное имя, правда?
Питер подумал: «Какое прекрасное имя! И Ричард называл ее Роза-Линда. В этом есть что-то очаровательное».
Вскоре они были уже у дверей клуба.
6
В тот вечер Питер так и не уехал в Бат. Как, впрочем, и на следующее утро. Он предупредил Фоссетов телеграммой, что приедет к ночи.
В десять утра он вышел из своего клуба и уже через минуту оказался в офисе «Бергман, Каррингтон-Эш и K°», расположенном на Сент-Джеймз-стрит, неподалеку от клуба.
Питер не был в офисе многие годы, по крайней мере он сам не мог припомнить, когда появлялся там в последний раз.
Питера провели в просторный, обшитый дубовыми панелями кабинет Марка Бергмана (сводного брата основного компаньона, контролирующего все дела фирмы после смерти Ричарда), его охватило волнение.
Он пришел немного раньше молодого Бергмана. Секретарша, очаровательная блондинка, предложила Питеру удобное кресло перед электрокамином, подала ему утреннюю газету и попросила подождать. Он сел и стал смотреть в окно на холодное январское утро, предаваясь воспоминаниям о вчерашней неожиданной встрече с Розелиндой Браун.
Теперь он знал все. Он знал, почему Розелинда боялась встречи с вдовой Ричарда и почему она так быстро убежала. Он и сюда пришел по ее просьбе, надеясь добиться успеха там, где она потерпела неудачу.
Питер не мог забыть ни саму девушку, ни ее удивительные глаза, ни ее голос, ни ее просьбу.
За чаем она, отвечая на его осторожные, тактично заданные вопросы, поведала ему о том, что ее так беспокоит.
