– Детей для этого недостаточно?
– Дети представляют собой составную часть. Без продолжения семейной линии здания не имеют смысла.
Дети Джеймса. Нет, так не пойдет. Шарлотта попыталась отбросить все мысли о Джеймсе, о его голой попке и его потомках. Она посмотрела на коров, которые лениво паслись на лугу внизу.
– Когда вы находитесь в городе, ваша мама и сестра живут в Монтроузе?
– Хотя мать порой бывает... трудной в общении, в общем, она милая леди.
Очевидно, он не вполне понял ее. Шарлотта испытывала даже определенную благодарность к вдовствующей герцогине. Несмотря на выказанное раздражение, она оказала Шарлотте добрую услугу, познакомив ее с фасонами миссис Клавель.
Джеймс погладил по холке Бриара.
– А моя сестра Элизабет... – он явно подыскивал нужное определение, – весьма образованная девушка. – Джеймс хмыкнул. – Это самая дипломатичная характеристика, которая когда-либо давалась Элизабет. Мать уверяет меня, что она унаследовала это по линии Гордонов. Девизом их семьи было: «Покоряй сейчас, обдумаешь позже».
Шарлотта искоса взглянула на Джеймса.
– Я имела в виду ее игру на фортепьяно. Я слышала ее на музыкальном празднике. Она играет великолепно.
– Да, это так. Но я хотел бы, чтобы ее музыка была... поспокойней.
Губы Шарлотты расплылись в широкой улыбке, когда она вспомнила игривые песенки, которые мисс Элизабет явно любила играть, порой шокируя публику.
– Она весьма остроумна.
– Да, остроумна. Она способна оскорбить кого угодно. Так что я всегда держу наготове пистолеты. Надеюсь, она вас не оскорбила, Шарлотта?
– Я нашла ее... занятной.
– Представители света иногда намекают мне, что мне следовало бы взять ее под надзор.
– И вы это делаете?
– Нет. В конце концов, она сама повзрослеет. Нет необходимости ускорять процесс.
Шарлотта украдкой посмотрела на человека, сидящего на коне. Возможно, Джеймс дает сестре волю, которой у него самого никогда не было?
Он свернул на аллею, где деревья сомкнули свои кроны у них над головами, давая защиту от палящего послеобеденного солнца. За поворотом появился маленький коттедж.
– Что это? – настороженно спросила Шарлотта.
– Джорджи и Эйвери устроили его для нас. Они полагали, что во время верховой прогулки мы дадим лошадям отдохнуть, да и сами освежимся... – он остановил жеребца на краю поляны и вопросительно взглянул на нее, – если, конечно, это вас устроит.
У Шарлотты заныло под ложечкой. Остаться вдвоем с Джеймсом в лесном домике... Она облизнула губы, подумав об открывающихся возможностях. Все равно уже все испорчено, так чего бояться?
Джеймс терпеливо ждал, его конь отбивался хвостом от назойливой мухи. Шарлотта поджала губы, однако кивком выразила согласие.
Он спешился и подошел к ней. Осторожно высвободил ноги в сапожках из стремян, и от этих прикосновений через все ее тело побежали волны до самой макушки. Взяв ее за талию, он прижал Шарлотту к своей груди. Сердце ее оказалось где-то в горле, лишив тем самым возможности говорить.
Глядя Шарлотте в лицо, Джеймс убрал непослушный локон ей за ухо. Затем наклонился, губы его оказались открыты, словно чего-то ожидали. Она импульсивно откинула голову назад и ударилась о бок жеребца. Украшенная перьями шляпка свалилась ей на глаза.
Он выпрямился, его красивое лицо слегка помрачнело.
– Давайте войдем внутрь и поговорим, Шарлотта, – сказал он.
Она смогла лишь кивнуть. В груди у нее бушевала буря разнообразных чувств.
Оказавшись в полумгле, Шарлотта замигала. Сквозь открытые окна просачивался рассеянный свет. Комната была невелика, но хорошо меблирована. Стол был заставлен посудой с фруктами, сладостями и сыром. Шарлотта повернулась к Джеймсу с немым вопросом.
– Эйвери и Джорджина сбегают иногда сюда, скрываясь от всех. Они любезно предложили нам насладиться здесь тишиной и уединением.
– Ну да, – чуть нервно согласилась Шарлотта, – здесь мы определенно далеко от всех.
Джеймс подошел к столу, приподнял салфетку и открыл ведерко с бутылкой шампанского. Шарлотта села на небольшой диван. Пока Джеймс откупоривал бутылку, Шарлотта любовалась его широкими плечами, мускулистым торсом и крепкими бедрами, обтянутыми бриджами из лосиной кожи. Она сжала руки и сунула их в подол платья, борясь с желанием протянуть руку и дотронуться до него. Боже милосердный, она была более игривой, чем новорожденный жеребенок!
Джеймс протянул ей бокал, пузырьки ударили ей в нос. Она поднесла бокал к губам, сделала глоток, поперхнулась и закашлялась.
Он похлопал ее по спине, сел рядом.
– Все в порядке?
