собой Крис. Я уже все ей сказала, там, в Па-раджи.
— Мне так не кажется, — еще шире растянул губы Гил.
Хопкинсы снова обернулись на своих гостей, теперь уже вдвоем. Девчонки вышли на террасу и могли услышать нас.
— Вы ставите нас в ужасно неловкое положение, — обратился Расс к Гилу. — Нам лучше пройти в дом.
— Нет… — истерично передернулась Анна.
— Положись на меня, дорогая, я все улажу, — потрепал он ее по плечу.
У меня язык словно к нёбу прирос, но Гила так просто с намеченной цели не свернуть.
— Боюсь, вам придется извиниться перед своими друзьями, — довольно резко парировал он. — Мне надо поговорить с вами обоими, мистер Хопкинс.
Рассел неохотно отправился к гостям, понимая, что спорить с Гилом бесполезно. Не знаю уж, что он там им сказал, я слышала только ответные возгласы:
— Конечно, Расс, все нормально.
— Забудь про нас, Расс!
Побледневшая, как снег, Анна судорожно вцепилась в руку мужа. Мы прошли в гостиную. Там было прохладно и царил полумрак.
В огромном висящем на стене зеркале я поймала свое отражение. «Чудненькая мы с Гилом парочка, — усмехнулась я. — Вид у меня еще тот — волосы растрепались, лицо в синяках. Гил в синей рубашке с узким итальянским галстучком и легких брюках выглядел получше. Как здорово все-таки, что он со мной! Одна бы я ни за что не справилась».
Оказавшись в гостиной, Гил пустил в ход все свое очарование; а очаровывать он, надо сказать, умел, когда хотел, конечно.
— Миссис Хопкинс, мы действительно должны попросить у вас прощения. Напали на вас без предупреждения, но другого выхода у нас просто не было. Мы с вами не встречались, хотя заочно знакомы — вы говорили со мной по телефону, когда были в Риме, помните? — расплылся он в улыбке. — Мы с Крис очень дружны, и сейчас я выступаю от ее имени. Она не слишком здорова. — Сами видите… — коснулся он своего плеча, — мы с ней попали в аварию. Несколько дней тому назад отправились в Рим и чуть было не погибли.
Расс Хопкинс даже сумел нам свое сочувствие выразить, он действительно оказался очень добрым малым, просто ему так же сильно хотелось защитить своего приемного сына, как мне — спасти Бинга. Анне тоже удалось побороть свою истерику, и она с жалостью поглядела на меня своими прекрасными глазами.
— Ты и впрямь плохо выглядишь, Крис. Лицо осунулось. О господи!
— Со мной все в порядке, — выдохнула я.
— Зачем вы приехали? — вмешался мистер Хопкинс.
— Вы же понимаете, кто я такая, правда? — отозвалась я.
— Да… вы — мать… э-э-э… этого… близнеца.
— В том-то все и дело. — Гил сунул руки в карманы и начал легонько раскачиваться с пятки на носок. — Брата-близнеца Руди. Мы оба пришли к выводу, что нам нужно снова повидать родную мать Бинга. Я не могу смириться с вашим решением, обрекшим мальчика на смерть. Ради него и ради Крис.
— А теперь меня послушайте, — накинулся на него Хопкинс. — Нечего тут такими словами бросаться. Анна мне все рассказала. Я поддерживаю ее желание отгородиться от этого дела, остаться в стороне. Мы не чудовища и прекрасно понимаем, что это значит для миссис… э-э-э… Росс, но она сама выбрала себе того мальчика, а Анна взяла другого. Мы вырастили Руди. Эти двое ничего друг о друге не знают и не должны узнать.
— Близнецов нельзя разлучить, — спокойно произнес Гил.
Анна явно собиралась с духом, приготовившись к новым протестам; щеки ее порозовели, дыхание участилось.
— Мы ничем не можем помочь вам, — выпалила она. — Мы… я… мне очень жаль. Я знаю, что малыш был моим… то есть… я знаю, что произвела его на свет… — Она немного заикалась. — Но чтобы позволить Руди рисковать жизнью — об этом даже речи быть не может. Нельзя подвергать детей такому испытанию.
— Мы уже обсуждали этот вопрос, Анна, — оборвала ее я. — Я же говорила — доктора уверяют, что Руди ничем не рискует, если он абсолютно здоров, конечно.
— И все же нельзя взваливать на плечи Анны подобный груз. — Рассел Хопкинс бросился на защиту своей ненаглядной супруги. — Она так расстроилась, бедняжка. Я ее еле до дому довез. Наш доктор говорит, ей покой нужен, нервная система расшатана. Она такой шок пережила…
— Анна, ради бога, если ты такой шок пережила, то представь, что со мной творится! Неужели ты не понимаешь, что все это для меня значит? А для тебя? Неужели тебе действительно все равно? Я через тысячи миль прилетела, чтобы снова обратиться к вам. Бингу уже сделали пересадку кожи от Стива, но этого ненадолго хватит. Время на исходе. Я в отчаянии… разве ты не видишь, Анна?
— Ничего видеть не желаю, — затрясла она головой.
— А придется! — тихонько произнес Гил. — Мне очень не хотелось бы расстраивать вас, но что поделаешь. Взгляните на это, миссис Хопкинс!
Он взял у меня фото Бинга, поднял его и развернул лицом к Анне. Им с Рассом пришлось взглянуть на плакат.
В гостиной стало тихо, и только с террасы доносились смех и голоса гостей. Я даже услышала, как мое сердце бьется, и прижала кулачки к груди, наблюдая за Анной. А она уставилась на фото и смотрела… смотрела… глаз не могла оторвать, как тогда, в Параджи, когда я показала ей маленький снимок Бинга. Расс снова беззвучно задвигал губами.
— Ach, lieber Gott! — снова вернулась она к языку своей юности. — Ach, lieber Gott! Несчастный малыш! О, Расс, это же будто наш Руди там лежит!
«Прямо как в Параджи», — подумала я. Но на этот раз большой снимок потряс Анну до глубины души, ведь на том фото Бинг был здоров и улыбался, а на этом — весь в бинтах.
— Иисусе, ты права, ты права, милая, — пробормотал Хопкинс и вытер лоб шелковым платочком. — Это Руди.
— Это ваш второй сын, миссис Хопкинс, — решил дожать Гил. — Вы отдали его Крис, но он по- прежнему ваш, и он — брат Руди. Не позвольте ему умереть, миссис Хопкинс, иначе покоя и счастья вам вовек не видать. Прошу вас, помогите Крис, дайте мальчику шанс.
Глаза Анны наполнились слезами, соленые горошины градом покатились по щекам. Прямо Скорбящая Матерь Божья перед распятием сына своего Христа — воплощение горя и агонии.
Затаив дыхание, я наблюдала за Анной, и надежда снова расправила крылья.
«Она уступит, она уступит», — эхом стучало в голове.
Анна молча рыдала, не сводя глаз с фото маленького обгоревшего мальчика. Представляю, что творилось у нее в этот миг в душе. Мне даже стало искренне жаль подругу.
Гил больше ничего не сказал, просто вложил снимок в руки Анны, и она взяла его. Листок затрясся.
— Иисусе! — нарушил молчание Расс Хопкинс. — Это и в самом деле ужасно!
— Наверное, он очень похож на вашего приемного сына, — мягко предположил Гил.
— Конечно-конечно. — Мистер Хопкинс вытер рот тыльной стороной ладони.
Внезапно Анна страстно прижала фото к своей груди, как будто хотела обнять своего перворожденного сыночка.
— Да! — развернулась она к мужу. — Мы должны уступить. Мы обязаны помочь ему. Какое чудовищное фото! Расс, я на части разваливаюсь. Как будто Руди там лежит и просит меня помочь ему.
— Конечно-конечно! — повторил мистер Хопкинс, почесав затылок.
Мне стало жаль этого несчастного добропорядочного американца, ведь его вины как раз ни в чем и не было. Только теперь я полностью осознала всю гениальность задумки моего великого кинопродюсера. Кому, как не ему, знать, какое влияние оказывают на человеческую психику зрительные образы.
