— Как бы мне хотелось, чтобы этого не произошло, мам.
— Нам бы всем этого хотелось, Бинг, но мы должны радоваться, что тебя вовремя достали.
— Я ведь не умру, правда?
— Конечно нет. Руди даст тебе свою кожу. Тебе объяснили насчет кожи близнеца?
— Папа говорил что-то, только я все равно не понял. Доктор Блэк говорит, что мне не стоит забивать себе голову.
— Доктор Блэк прав. Ни о чем не волнуйся.
Голова у меня на части раскалывалась, но я не обращала на это никакого внимания. Я оглядела пристанище моего сына. Шторки сегодня не задернуты — на улице пасмурно. Именно о такой погоде я и мечтала, жарясь под диким южным солнцем. Надо же, просто невероятно: всего несколько часов тому назад я изнывала от зноя в саду Хопкинсов.
На прикроватном столике покоился маленький походный будильник, который я ему подарила, и стопа книг. На обложке самой верхней из них красовался злобный индеец — Бинг с ума сходил по историям Дикого Запада. Рядом притулился кувшин с лимонадом и маленькая вазочка с розами из нашего сада, наверное, их миссис Твист прислала. На кровати лежало нераспечатанное письмо с заграничной маркой. Я узнала почерк крестной Бинга, которая вот уже несколько лет проживала на Майорке. Ни у кого не нашлось времени сообщить ей про аварию.
— Хочешь чего-нибудь, милый? — спросила я Бинга.
— Нет, мам, спасибо. Конфет бы съел, если мне разрешат. Здесь такое классное мороженое дают!
— Я спрошу насчет конфет, — пообещала я.
— Лакричника бы, любого, — мечтательно вздохнул Бинг. — И еще, мам, если Бена увидишь, спроси, поймал он еще одного крота или нет, ладно? Они с отцом как раз ловушки на них в тот день ставили.
— Обязательно спрошу.
Когда я сказала ему, что меня ненадолго пустили, он расстроился.
— Я хочу, чтобы ты осталась.
Я осторожно коснулась рукой его лба и погладила растрепанные волосы:
— Завтра я опять приду. Теперь я каждый день приходить буду, сыночек.
— Это хорошо, — сонно протянул он.
Глаза его закрылись, мои поглаживающие движения тут же сморили малыша. Мне было все равно, что там сестры мне говорили, я осталась с ним, пока он не заснул по-настоящему и перестал чувствовать боль.
Только в коридоре я позволила себе зарыдать, но поспешила вытереть слезы и высморкалась. И лишь тогда я поняла, что Бинг ни разу не упомянул слово «усыновление» и его новоявленную мать. По всей видимости, он так до конца и не принял этот факт и по-прежнему звал меня «мам».
Внезапно я почувствовала, как волна счастья накрыла меня с головой.
Глава 18
Мне довелось присутствовать при первой встрече близнецов.
Как я и думала, встреча эта оказалась не столь драматичной, как можно было ожидать. Что до Анны, то ей присутствовать не разрешили: строгий приказ врачей — ребенок не должен перевозбуждаться.
Обычно многословный Руди молча стоял у кровати Бинга и смотрел на лицо своего брата, которое нашел столь похожим, когда разглядывал фото. Бинг тоже во все глаза глядел на Руди. И вдруг Руди начал хихикать, нарушая все предписания сестер.
— Класс! Круто иметь брата-близнеца. Хей-а, Бинг!
— Хей-а. — Бинг слабым эхом повторил не свойственное ему приветствие.
— Я все про ту аварию с поездом знаю. Ужас просто! — Руди почесал затылок.
— Ладно, теперь я в норме. — Бинг тоже начал хихикать.
У меня стало теплее на сердце. Надеюсь, Бинг прав. По крайней мере, хорошо, что он чувствует это.
— Ты небось в курсе насчет всей этой ерунды про то, как близнецы друг другу кожу дают, — сказал Руди.
— Конечно, — кивнул Бинг. Даже это легкое движение болью отозвалось в его теле. Он вздрогнул, но улыбка с лица не сошла. — Мам, надень мне очки, — повернул он ко мне глаза.
Я выполнила его просьбу, и он принялся разглядывать лицо своего брата. Широкая улыбка обнажила кривые зубы.
— Вот это да! Ты и вправду как я!
— Говорят, что у меня кожу с ног возьмут. — Руди гордо похлопал себя по бедрам.
— Спасибо тебе большое.
— Когда поправишься, обязательно поиграем вместе, вот тогда и посмотрим, кто из нас лучше, — предложил Бинг.
— О'кей.
— Увидимся еще. — Руди попятился от кровати.
— О'кей, — повторил Бинг и прикрыл глаза. Теперь он почти все время спал.
Вот и все, что сказали друг другу братья, а чего вы ждали от двух одиннадцатилетних детей?
Уже в коридоре Руди разразился целой тирадой: он так счастлив познакомиться со своим братом, и ему очень хочется побыстрее в больницу лечь. Когда Бинг поправится, они здорово проведут вместе время. Бинг может пожить у них, в бассейне поплавать.
Я слушала, кивала, но молчала, словно в рот воды набрала.
Одна вещь поразила меня больше всего: ни один из мальчишек не осознавал грандиозного значения того, что происходило в их жизни, оба отнеслись к появлению брата-близнеца как к должному. И оба абсолютно не придавали никакого значения тому факту, что Анна приходилась им обоим родной матерью, а у меня, Кристины Росс, вообще никакого ребенка отродясь не было.
Разные фамилии, разные семьи, разные жизни.
Что будет дальше, когда этот кошмар закончится?
Я даже думать об этом боялась.
Но за последние дни отношения у нас с Анной стали очень напряженными, даже слишком.
Она повидалась с Бингом на следующее после приезда утро и была с ним очень мила. Завалила палату букетами дорогих цветов из оранжереи, заказала ему много новых книжек, разнообразных игр и головоломок, в которые можно играть, сидя в кровати.
Но меня пугало подобное поведение: слишком уж слащавое, слишком покровительственное по отношению к Бингу, как будто он был ее собственностью.
Стив вернулся домой, Анна с мужем перебрались в гостиницу Брамфилда. Знакомство со Стивом прошло в дружеской обстановке. Анна была само очарование, говорила только о спасении жизни Бинга и о «героизме» Руди. Она лично встречалась с сэром Джоном Риксон-Доддом, и тот заверил ее, что волноваться совершенно не о чем.
Руди положили в больницу.
В общем, все более-менее устроилось. Пересадку назначили на второй день после прибытия Руди. «Чем скорее, тем лучше», — заверяли в один голос сэр Джон Риксон-Додд и доктор Блэк.
Хопкинсы ничего не говорили насчет будущего, но при встречах с Анной я постоянно чувствовала, куда ветер дует. Она все время твердила «мой милый Бинг» да «мой новый сынок», явно ставила его на одну ступень с Руди. Анна без устали повторяла, какой он милый и как она рада, что вовремя пришла в себя и решила помочь ребенку.
Я прекрасно знала свою подругу. Меня разрывало надвое от страхов: первый — вдруг Бинг не поправится, а второй — вдруг Анна отберет его у меня.
И только поведение Бинга немного успокаивало меня. Малыш недолго удивлялся поведению Анны,
