бы оспорить и за что можно выставить астрономический счет. Не правда ли, лорд Милсборо?
– Гм… Ну да, эти черти проклятые всегда найдут что оспорить. Ах… – Лорд Милсборо тихо кашлянул. – Да, кстати, вы прелестно выглядите, голубушка.
Эдвина стала взбивать локоны, прихорашиваясь.
– Разве вы не согласны, ваша милость, что новая прическа, а также помолвка, совершенная с умом, творят с женщиной настоящие чудеса?
Лоб лорда Милсборо покрылся испариной, и Эдвине стало даже немного жаль его. Но не слишком – пусть впредь не сует свой нос в чужие дела!
– С умом… Я… ах… Мне нужно идти, голубушка. Я… ну… Примите мои поздравления.
Взволнованный лорд Милсборо стал торопливо пробираться сквозь толпу.
Эдвина вздохнула с облегчением и стряхнула с платья невидимые пылинки. Шутка удалась. Однако в глубине души она не могла не чувствовать легкое сожаление из-за того, что им с Прескоттом приходится терпеть все это. Эдвина не могла понять, как Прескотту удается постоянно держать наготове свою маску. Она знала: это не так-то просто.
– Встречаемся возле дамской комнаты, – шепнули Эдвине на ухо. Подняв голову, она увидела впереди, в толпе, спину поспешно удаляющейся Дженел и сиреневое перышко ее тюрбана.
Эдвина похолодела. Наверняка шантажист снова дал о себе знать.
– Ах, мне нужно оставить вас ненадолго, Прескотт.
Прескотт прищурившись посмотрел на Эдвину:
– Да-да, конечно, идите.
Она, затаив дыхание и обмирая от страха, стала пробираться к дамской комнате.
– Эй!
От неожиданности Эдвина вздрогнула. Из-под большого папоротника вышла Дженел. Прижимая руку к бешено колотящемуся сердцу, чуть живая от страха, Эдвина пролепетала:
– Это слишком… мелодраматично. – У нее на языке вертелось другое слово, но она воздержалась от более крепких выражений. – Прескотт не дурачок! Он Мог тебя заметить, а ты ведешь себя так же изобретательно, как Полоний, подслушивающий из-за портьеры.
– Какой вздор! Хотя я обожаю шекспировского «Гамлета», не смей сравнивать меня с актерами.
Дженел жестом показала Эдвине, чтобы та спряталась вместе с ней за папоротником. Эдвина сомневалась, что их не будет видно за растением, но не стала возражать.
– А где Джинни?
– В дамской комнате.
– Что-то случилось?
Дженел нахмурилась:
– Джинни ужасно расстроена, она только что обнаружила в своей сумочке записку шантажиста.
Эдвина стиснула зубы, умоляя Господа послать ей терпение.
– Что в записке?
– Через пять дней она должна присутствовать на домашней вечеринке в загородном доме Кендриков. Там она сможет получить обратно все свои письма.
Глаза Эдвины расширились.
– Все письма сразу?
– Да. Джинни сможет получить их, заплатив шантажисту пятьсот фунтов.
– Ого! – воскликнула Эдвина. Видимо, чересчур громко, потому что люди стали оборачиваться в их сторону.
Эдвина закрыла рот рукой и прошептала:
– Вот негодяй!
– Джинни не на шутку испугана и расстроена.
– Я бы тоже на ее месте расстроилась. – Эдвина кусала губы. – Но на самом деле это не такие уж плохие новости. В имении Кендриков мы с Прескоттом сможем беспрепятственно обыскать все комнаты для гостей и найдем туфли Франсуа Миллисана или сами письма.
– Сначала тебе надо получить приглашение.
– Кажется, твой племянник Альберт женат на племяннице лорда Кендрика?
Дженел удивленно округлила глаза, а затем согласилась:
– Да, верно. Я постараюсь достать тебе приглашение. Однако я ничего не обещаю…
– Спасибо. – Эдвина нахмурилась. – Но откуда шантажист знает, что Джинни будет приглашена на эту загородную вечеринку?
Дженел пожала плечами.
– А как ему удалось положить записку в сумочку Джинни?
