Тысячу раз спасибо, дорогой и превосходнейший друг. Узнаю вас во всем, что вы для меня делаете. Я жалею, что вас не было в театре сегодня вечером. Вы бы посмеялись. Классическая клика решила сегодня кусаться и уже начала кусаться, но благодаря нашим друзьям обломала себе на этом зубы. Третий акт был освистан (что повторится еще не раз), но четвертый заставил ее замолчать, а пятый прошел превосходно, еще лучше, чем в первый раз. Мадемуазель Марс была очаровательна. Ее вызывали, поздравляли и совершенно оглушили аплодисментами. Она была просто опьянена своим успехом.
Ну вот, я думаю, дело теперь пойдет. Две первых выручки составляют уже 9000 франков, — случай для театра беспримерный.
Однако не будем почивать на лаврах, враг не дремлет. Необходимо, чтобы третье представление отбило у них всякую охоту действовать.
Поэтому прошу вас, во имя драгоценной свободы нашей литературы, кликнуть клич всем верным и отважным друзьям, чтобы они были в театре в понедельник. Я надеюсь с вашей помощью выдернуть этот последний зуб старому классическому Пегасу. На помощь и вперед!
…Передайте вашему милому брату, что рассчитываю на него в понедельник, хотя, должно быть, «Эрнани» ему страшно надоел. Но речь идет не обо мне, а о нашем деле.
Сердечно ваш
Сегодняшнее представление, мой дорогой Тэйлор, имело рьяных защитников и прошло при горячих аплодисментах; и все это благодаря решению не уменьшать количества раздаваемых билетов. Мне следовало бы, впрочем, еще поговорить с вами по этому вопросу. Все актеры единодушно считают, что было бы величайшей неосторожностью сокращать число этих билетов. Заметьте, что по ним проходят всё те же друзья, и, значит, это не может повредить нашим доходам, которые наперекор всем бурям продолжают держаться на уровне, превышающем 4000 фр., — а это великолепно. Постарайтесь же выбрать свободную минуту, чтобы побеседовать со мной обо всем этом. Я с удовольствием зашел бы к вам сам, но у меня тысячи дел, которые ежедневно удерживают меня дома до шести часов. Пока, в ожидании свидания с вами, я все-таки буду принимать те же самые меры, как и для прошлых спектаклей, — согласны?
Ваш друг
Если у вас есть сведения о каких-либо неправильно розданных билетах, вы окажете услугу и мне и театру, указав, какие и кому именно. Я рассчитываю на вашу ложу на понедельник: не забывайте, что это не менее важно для театра, чем для меня.
От всей души, господа! Юные сердца всегда благородны, — им и надлежит решать спор между моими противниками и мною. С полным доверием отдаюсь в ваши руки.
2-я галерея 5 входов.
Вход через маленькую дверь рядом с г-жой Шеве.
Между четырьмя и пятью часами.
Г-н директор!
Я был глубоко тронут добрыми чувствами учеников Бурбонского лицея, которые просили Французскую Комедию поставить драму «Эрнани». Ничто не может тронуть меня больше, чем этот знак симпатии со стороны молодежи, для которой я работаю и к которой сам принадлежу. Я испытываю к ним истинную признательность и прошу вас, г-н директор, сообщить об этой признательности господам студентам Бурбонского лицея. Я почту себя лично обязанным вам, если вы соблаговолите передать им мою искреннюю и горячую благодарность.
Имею честь пребывать с совершенным почтением, г-н директор, вашим преданным и покорным слугой
Вы сможете судить по дате этих стихов, мой друг, что они написаны уже давно. Всякого рода причины, в которых я сам не мог бы дать себе отчета, — сначала медлительность, с которой я переписывал стихи, потом какое-то чувство отвращения, какое-то внутреннее недовольство самим собой, — заставили меня откладывать с недели на неделю их отправку вам. Вот они, наконец, — но не читайте их. Смотрите на них просто как на знак моей верной, глубокой и сердечной дружбы.
Выборы почти закончены. Вы, вероятно, уже свободны. Боюсь, что вас уже нет в Маконе. Быть может, вы уже предприняли ваше ежегодное путешествие на воды в Ахен; на всякий случай пишу вам в Макон.
О ваших «Гармониях» поговорим обстоятельно, когда вы вернетесь в Париж. Думаю, вы достаточно знаете меня и уверены в том, что они не нашли бы более страстного защитника, чем я, если бы только они нуждались в защите. Но время борьбы для вас, к счастью, миновало. Ваши «Гармонии» вызывают всеобщий восторг, и они этого заслуживают.
Но все же мне не раз казалось забавным, что в числе нынешних ваших хоругвеносцев находятся прежние хулители «Чайльд Гарольда» и «Вторых раздумий».
Что касается меня, то я скажу вам то же, что говорю всем: ваши «Гармонии» — это по-прежнему вы. Талант, талант и талант! И, однако, мне все же придется высказать вам некоторые сомнения, придраться к некоторым недостаткам, так как в наши дни, говорят, это считается признаком хорошего тона между друзьями; это называется — говорить правду. Таков уж наш век, и в особенности такова наша страна.
