Дорогой друг, вы, право, слишком добры ко мне. Вы взвалили на себя невероятно трудное дело и сообщаете мне теперь о результатах ваших хлопот. Я просто смущен, но все превосходно, все замечательно, — я очень доволен. Рассчитывал сегодня получить дополнение, но английская почта «дала осечку»: ни одного письма, ни одной газеты. Лакруа уехал сегодня утром. Завтра он будет у вас. Я приеду на будущей неделе. Мы с ним непосредственно следуем друг за другом. Хочу голосовать в сенате и в Академии, чтобы помешать парижскому архиепископу попасть в сенат, а г-ну Тэну — в Академию. У нас нынешней зимой будет достаточно дела, не считая «Всей лиры».
Наши дамы вас обожают, я же горячо обнимаю вас.
Дорогой собрат!
Благословляю вашу Рашель во имя ее бога, как и во имя моего (говоря между нами, он один и тот же).
Лично я готов дать вашему почтенному издателю просимое им разрешение касательно очерка моего сына о Камилле Беррю, но ему нужно получить еще разрешение от г-жи Лакруа. Что касается меня, то я сохранил об этом милом Беррю самые трогательные воспоминания: это был идеал славного малого и доблестного человека. Никогда более гордая и энергичная натура не скрывалась под более кроткой и душевной оболочкой. Беррю — один из моих республиканцев. Я мечтаю, чтобы они все были таковы, с чистым сердцем и душой, обращенной ввысь.
Если вы сочтете это уместным, можете передать эти несколько строк вашему издателю, пусть он поступит с ними как найдет нужным.
Дорогой собрат, вы создали превосходные произведения и прелестных детей. И я вас дважды приветствую.
Мои дорогие соотечественники!
Вы просите меня быть вашим почетным председателем, я согласен. Боюсь, что не сумею участвовать в ваших заседаниях; посылаю вам самые горячие пожелания торжества ваших идей, которые полностью разделяю.
Молодежь — это будущее. Вы обучаете молодежь, вы готовите будущее.
Эта подготовка полезна, это обучение необходимо. Воспитать сегодня юношу — значит создать человека завтрашнего дня. Человек завтрашнего дня — это всеобщая Республика. Республика — это союз, единство, гармония, свет, труд, являющийся источником благосостояния, упразднение столкновений человека с человеком и нации с нацией, это конец бесчеловечной эксплуатации, это отмена смертной казни и установление права на жизнь.
Граждане, эта мысль живет в ваших умах, я лишь выразил ее. Время кровавых революционных мер миновало; то, что еще остается сделать, сделает неодолимый закон прогресса. К тому же нам нечего тревожиться, все будут с нами в тех великих битвах, которые нам еще предстоят и очевидная необходимость которых не омрачает безмятежный покой мыслителей, в битвах, в которых революционный натиск не уступит ярости монархистов, в битвах, в которых сила, подкрепленная правом, сразит насилие, основанное на захвате власти, — в тех великолепных, озаренных славой, полных воодушевления, решающих битвах, исход которых предопределен заранее и которые станут Толбиаками, Хастингсами и Аустерлицами демократии.
Граждане, настало время распада старого мира. Древние тираны осуждены волей провидения. Время, этот согбенный во мраке могильщик, хоронит их. С каждым днем они все глубже погружаются в небытие.
Республика — это будущее.
Жму ваши дружеские руки.
Душой я буду с вами, никто не должен отсутствовать на праздновании освобождения греков. Существуют священные имена. Когда-то в дни сражений я написал стихи, которые пришли мне сейчас на память:
Победы день…
О мать Италия, о Греция-праматерь!
Дорогой г-н Шарль!
Простите меня за это фамильярное обращение — оно отзывается в моем измученном, старом, разбитом сердце, как память о прошлом, как отклик — увы, очень горестный! — моих отцовских воспоминаний.
Ваша маленькая книжка превосходна, проста, трогательна.
Написанная рабочим, она делает честь благородной семье тружеников.
Я прочел и перечитал ее с начала до конца с неослабевающим интересом.
И для чего скрывать! Она вызвала у меня слезы. Смелей! Продолжайте, сударь. В вас есть данные, глубокое знание жизни, много чувства — все это неоспоримые основания, чтобы завоевать успех.
Тысячу раз благодарю вас за ваше чуткое ко мне внимание. Позвольте по-отцовски пожать ваши руки.
КОММЕНТАРИИ
