английском.
— Ты готова идти внутрь? — спрашивает он и поворачивается к Д'Эшли. — Она со мной.
Теперь, когда Джеймс стоит менее чем в двух футах от меня, я ни за что на свете не соглашусь хоть что-нибудь с себя снять. Я хватаю кончики тесемок моего купальника и трясу ими перед неуклюжим телохранителем.
— Мой купальник на мне. Ясно?
Д'Эшли отрицательно качает головой, но внезапный взрыв смеха позади меня отвлекает его внимание. Новая группа школьников, около двадцати в общей сложности, ковыляет вверх по холму. По широкому лицу Д'Эшли проносится страх; не похоже, что он готов играть роль вышибалы. Школьники начинают проявлять признаки беспокойства.
— Так ты пустишь нас или как? — говорит Джеймс, демонстративно смотря на часы и тряся рукой, как будто они сейчас прожгут дырку в его рукаве. — Судя по всему, тебе еще многих нужно проверить. Влад будет крайне недоволен, если в десять часов половина его гостей все еще будет ждать у дверей.
Страх гипотетического недовольства Влада оказывается решающим. Д'Эшли коротко взмахивает рукой, разрешая нам войти.
Мы проскальзываем внутрь, пробиваясь сквозь толчею в холле. Первым делом я рассматриваю спины и животы в поисках родимых пятен, но холл забит телами так плотно, что у меня начинается клаустрофобия. Я пробиваюсь к нижней ступеньке пыльной резной лестницы, ведущей на темный второй этаж. Оттуда веет затхлостью, напоминающей запах осенних листьев после дождя. И все-таки это лучше, чем задохнуться в толпе голых тел.
— Спасибо за помощь, — говорю я, когда Джеймс становится на лестнице рядом со мной, и потом, не в силах удержаться, добавляю: — А я думала, ты идешь в кино с Амандой.
— Не-а, — отвечает Джеймс, и я приказываю себе отвлечься, чтобы он не увидел, что я сияю от удовольствия. Я быстрым взглядом окидываю холл. Соотношение девочек и мальчиков — примерно три к одному, и у немногих присутствующих здесь лиц мужского пола словно на лбу написано, что они здесь просто в статусе друга. В основном они прячутся по углам, уставившись в свои красные пластиковые стаканчики, как будто те могут посоветовать им, что делать дальше. Что касается девочек, то на некоторых из них надеты травяные юбочки-хула — неясно, их собственные или предоставленные вампирами, — но, как и следовало ожидать, я — единственный человек, не обнаживший ни кусочка тела.
— Если ты захочешь снять свою защитную оболочку, — говорит Джеймс, — то от меня ты не услышишь ни слова жалобы.
— Нет, спасибо. Я здесь больше как наблюдатель.
— Да уж, я понимаю, что ты здесь не ради компании.
Я изучаю его лицо, на которое отбрасывает тень крутой изгиб лестницы. За исключением нашей последней встречи на химии, он никогда не выглядел таким больным и усталым. Сейчас он, прислонившись к перилам, с улыбкой изучает меня. Я скучала по разговорам с ним, вдруг понимаю я. Я скучала по ним очень сильно.
Чувствуя себя разоблаченной, я бросаю взгляд наверх. Там, на верхней ступеньке лестницы, как глиняный истукан, стоит вторая половина Д'Эшли, скрестив руки на груди и глядя на нас.
— Что он там делает?
Джеймс неохотно поднимает взгляд, следуя за моим взглядом.
— Влад не хочет, чтобы кто-то поднимался наверх.
— Почему?
— У него пунктик на тему того, что кто-то трогает его вещи.
— И это все?
— В общем-то да, — отвечает Джеймс. — Там нет никакой мистической схемы на стене с подписью «Это Мой Зловещий План», если ты об этом подумала.
Да, именно об этом я и подумала.
— Давай поднимемся наверх, — предлагаю я, внезапно воодушевляясь. — Он, наверное, пустит меня, когда я с тобой. И мы сможем выяснить что-нибудь еще о девушке и о том, чего от нее хотят данаи.
Он отводит глаза в сторону.
— Я знал, что это было ошибкой, — бормочет он.
Меня охватывает разочарование.
— Тогда почему ты продолжаешь помогать мне? Сначала с проектом по журналистике, теперь здесь. Ты же должен понимать, зачем я здесь.
Он открывает рот, но, кажется, не может найти нужных слов.
— Я не знаю, — говорит он наконец. — Влад велел нам прийти сюда, а потом я увидел, как ты стоишь там, и, возможно, я просто подумал, что с тобой на вечеринке будет веселее, — говорит он, но тут я замечаю, как у него подрагивают губы от сдерживаемого смеха. — Вообще-то, когда в шестом классе была вечеринка у Моргана Майклса, ты выпила весь лимонад и ушла, как только все начали играть в «бутылочку».
— Я не ушла, — возражаю я, хотя я почти уверена, что так все и было.
— Ты ушла ровно тогда, когда мы начали. — Какое-то теплое чувство мелькает в его взгляде. На один краткий миг мое тело словно наполняется пузырьками. Но потом сквозь гул голосов вдруг прорывается смех Влада, и я понимаю: сколько бы мы ни предавались воспоминаниям, жестокая правда заключается в том, что мы с ним все еще в ссоре. Я больше не могу продолжать этот разговор; он только сбивает меня с толку и заставляет хотеть невозможного. — Я помню.
— Мне пора идти, — говорю я и начинаю спускаться по лестнице. Он окликает меня, но я уже успела протиснуться между девушкой в бикини с морским рисунком и выпускницей с ярко-зеленым шарфиком, повязанным поверх черных стрингов. Я ныряю в дверь справа от меня. Доносящиеся оттуда хриплые крики говорят о том, что именно там сосредоточен эпицентр вечеринки.
Высокие потолки и большие окна придают этой комнате вид очень привлекательной гостиной — или, по крайней мере, придавали когда-то. Между шаркающими ногами гостей я различаю на ковре темные пятна в форме диванов там, где, должно быть, они когда-то защищали ковер от солнечных лучей. Кремовые обои покрыты пятнами, и во многих местах у них загибаются уголки. В углу стоит драный викторианский диван с оторванными кнопками, покрытый серым бархатом, а дальняя часть комнаты уставлена фуршетными столиками. Это не самое подходящее место для гавайской вечеринки; комната похожа скорее на подземелье Дракулы, чем на благоуханный курортный островок. Над чашей с пуншем висит помятый плакат, на котором корявыми желтыми буквами написано «ALOHA», а с вычурной люстры, парящей над морем голов, свисает несколько жалких гирлянд. Судя по всему, интерьер — последнее, что волнует Влада, когда вокруг столько молоденьких девушек, которых можно похитить.
Я направляюсь к фуршетному столику, пытаясь по пути составить план действий. Избегать внимания Влада — приоритет номер один, хотя все же нужно не спускать с него глаз на случай, если он нацелится на кого-то конкретного. А еще этот черный блокнот. Теперь, когда я проникла на его базу, возможно, мне удастся как-нибудь его заполучить.
Я беру хлипкую бумажную тарелку и обследую скудные предложения. Как и следовало ожидать, меню вампиров оставляет желать лучшего. Тарелки со стандартной сырной нарезкой окружают миску с застывшим соусом, до сих пор сохраняющим форму банки, из которой его достали. Морковь вызывает у меня меньше опасений, но почему-то, вместо того чтобы нарезать ее ломтиками, ее нарубили в виде крошечных кружочков размером с монетку. Как аппетитно. Я беру морковный медальон и начинаю его грызть, снимая стаканчик с кренящейся башни справа от меня и направляясь к чаше с пуншем. Пунш выглядит оранжевым, сахарным и ненатуральным. Тоже ничего неожиданного. Для пробы я наливаю немного себе в стаканчик. Вдруг рядом со мной вырастает чья-то фигура.
— Эй, Софи, что нового? — говорит Нил Гарретт, великолепный в своих кислотно-зеленых плавках. Он смело хватает ломтик сыра и макает его в соус. — Классная вечеринка, а?
— Что ты здесь делаешь?
— Я пришел со своей девушкой, — гордо отвечает он. Убедившись, что никто нас не слышит, он наклоняется к моему уху и шепчет: — Мы играем в прятки. Правда, она не очень-то умеет играть, поэтому я решил сделать передышку, чтобы она подумала, что это я так долго ищу. — Он делает паузу. — А ты что
