с полной неподвижностью, любая неудача заканчивается падением лампы.
Говорят, что лама, который однажды поместил лампу на голову своего ученика, нашел его на следующий день все еще сидящим в медитации, но лампа стояла рядом на полу и в ней не было масла. В ответ на вопрос учителя послушник, который не понял цели упражнения, ответил:
– Лампа не упала, я сам снял ее, когда кончилось масло и она потухла.
– Как ты узнал, что лампа потухла, если достиг нужной концентрации ума? – недовольно проговорил учитель.
Иногда вместо лампы используют небольшую чашу, наполненную водой. Некоторые наставники заставляют своих учеников либо во время медитации, либо сразу после нее носить с места на место чашу, наполненную водой до самых краев. Это упражнение служит для того, чтобы выяснить степень спокойствия ума. Небольшое волнение ума независимо от причины (радость или грусть, воспоминания, желания и т. д.) непременно вызывает какое-нибудь движение тела. Малейшего содрогания пальцев достаточно, чтобы тряхнуть чашу и пролить воду, – количество подобных происшествий говорит о более или менее сильном волнении ума. На этом, во всяком случае, и строится теория.
На Востоке эта теория и эти упражнения широко известны. Индийцы рассказывают о них прелестные истории; вот одна из них.
У одного риши[151] был ученик, который, по его мнению, уже далеко продвинулся в духовном развитии. Пожелав, чтобы он получил дополнительные наставления от Джанаки, известного царственного мудреца, он послал молодого человека к нему. Сначала Джанака оставил вновь прибывшего на несколько дней у ворот дворца, не позволяя ему войти даже во двор. Вышколенный ученик, несмотря на свое высокое происхождение, не показал ни малейшего признака горя, обиды или недовольства таким пренебрежительным отношением к себе. Когда ему наконец разрешили явиться на глаза царю, у дверей тронного зала ему дали в руки чашу, наполненную до краев водой, и приказали обойти зал, неся ее в руках.
Джанака, хотя ум его совершенно равнодушен ко всем мирским благам, окружен настоящим восточным великолепием. Золото и драгоценные камни сверкали на стенах огромного зала; придворные, окружавшие своего господина, все в драгоценностях; дворцовые танцовщицы, прекрасные как богини и полуодетые, улыбались молодому чужестранцу, когда он проходил мимо. Все же ученик прошел через это испытание, не пролив ни капли воды. Джанака отослал его назад к его гуру, сказав, что он не нуждается больше в уроках.
Тибетцы знакомы с теорией, связанной с
Считается, что кхорлос – это центры энергии, расположенные в разных частях тела; их часто называют «лотос». Практики, связанные с кхорлос, относятся к эзотерическому учению. Главная цель тренировки, в которой кхорлос играют важную роль, – направлять поток энергии к высшему лотосу
Ламы, принадлежащие к секте Дзогчен, – практически единственные мастера этого учения.
Некоторым ученикам советуют созерцать небо и иногда ограничить себя этой практикой. Одни ложатся на спину на открытом воздухе, чтобы смотреть в небо и не видеть никаких других предметов вокруг. Это созерцание и идеи, которые возникают, ведут, как считается, к особому виду транса и ощущению неописуемого единения с Вселенной.
Все ламы признают пользу большинства этих изощренных тренировочных практик. И все же, когда читаешь трактаты о них или слушаешь устные объяснения мастеров-мистиков, нередко улавливаешь сдержанное нетерпение. Учитель, который инструктирует нас, говорит: «Да, все это необходимо, – возможно, даже очень необходимо большинству новичков, но только в качестве подготовительной тренировки, цель в другом». Позвольте нам поспешить и закончить с подготовительным процессом.
Следующий, более рациональный метод ближе к цели, – в любом случае его легче понять. Учитель приказывает ученику закрыться в цам и медитировать, сделав объектом созерцания своего Йидама (божество– хранителя). Послушник, живущий в полном одиночестве, концентрирует свои мысли на Йидаме – воображает его в том виде, в каком видел его в книгах и скульптурах. Повторение некоторых мистических формул и конструирование кьилкхора – части этого упражнения, цель которого – вызвать Йидама на глаза своего почитателя. По крайней мере, такую цель мастер называет начинающему. Ученик прерывает созерцание только на краткое время, совершенно необходимое ему, чтобы поесть[152], и на очень короткое время, отводимое на сон. Часто затворник даже не ложится, а только дремлет на одном из тех гомти, о которых говорилось в предыдущей главе[153].
Месяцы и даже годы могут пройти таким образом. Время от времени мастер интересуется успехами ученика. Наконец приходит день, когда послушник сообщает ему, что его усилия вознаграждены: Йидам появился. Как правило, видение смутно и длится недолго. Мастер объявляет, что это обнадеживающий успех, но не окончательный результат; желательно, чтобы затворник и далее наслаждался возвышенным общением со своим хранителем. Ученику налджорпы не остается ничего другого, как согласиться и продолжать свои усилия. Проходит еще много времени. Вслед за тем Йидам «фиксируется» – воспользуемся этим термином. Он поселяется в цам кханг, и затворник видит его все время в середине кьилкхора.
– Лучше не бывает, – говорит мастер, когда ему сообщают об этом событии, – но ищи большего. Продолжай медитации до тех пор, пока не дотронешься головой до ступни Йидама, пока он не благословит тебя и не заговорит с тобой.
Хотя предыдущая стадия заняла много времени, признаем ее самой легкой частью процесса. На следующую ступень подняться намного труднее – тут лишь немногие послушники добьются успеха. Успешные ученики видят, как Йидам обретает жизнь; ясно чувствуют прикосновение к его ступне, когда падают перед ним ниц и кладут ему на ногу голову; ощущают вес его рук, когда он благословляет их; видят движение глаз, губ, когда он говорит… И вот он выходит из кьилкхора и расхаживает по цам кханг.
Опасный момент: рассерженные полубоги или демоны, вызванные таким образом, никогда не позволят вызвавшему его выйти из кьилкхора, – эти магические стены станут ему темницей. Освободившись в нужное время, они отомстят человеку, посмевшему заключить их в этот тюремный замкнутый круг. Тем не менее Йидам, хотя пугает своей внешностью и силой, не опасен – затворник уже завоевал его расположение; следовательно, волен двигаться как ему вздумается по всему скиту или, еще лучше, пересечь порог и встать на улице. Следуя совету учителя, послушник выясняет, желает ли божество сопровождать его при выходе из дома.
Тут задача более трудная, чем все предыдущие. Как Йидаму, видимому и осязаемому в темном ските, наполненном запахом ароматных палочек, где действуют психические влияния, порожденные длительной концентрацией мысли, существовать в совершенно другом окружении: под лучами яркого солнца, подвергаясь не поддерживающим, а разрушающим воздействиям?
Снова среди учеников происходит естественный отбор. Йидамы большинства отказываются следовать за своими почитателями на улицу – упрямо остаются в каком-нибудь темном углу и иногда даже сердятся и мстят за неуважительные эксперименты над собой. С некоторыми отшельниками происходят странные случаи; другие добиваются успеха в своих начинаниях и, куда бы ни пошли, наслаждаются присутствием своего божественного защитника.
– Ты достиг желаемой цели, – говорит гуру своему ликующему ученику. – Мне больше нечему тебя учить. Ты снискал расположение хранителя более могущественного, чем я.
Некоторые ученики благодарят ламу и, гордые достигнутым, возвращаются к себе в монастырь или устраивают скит и проводят остаток жизни, играя со своим фантомом. Другие, наоборот, трепеща от душевной боли, падают в ноги гуру и признаются в своем ужасном грехе. Их разум полон сомнений; несмотря на большие усилия, они не в состоянии от них избавиться. Глядя на Йидама, даже разговаривая с ним или прикасаясь к нему, они ловят себя на мысли, что видят фантасмагорию, созданную ими
