Тревора расширились, и он жадно пробежал текст статьи.
«ДОЧЬ ЖИТЕЛЯ РАЯ СЪЕЛО МОРСКОЕ ЧУДОВИЩЕ
Трагическое происшествие случилось вчера с Аттикусом Янгом и его дочерью Джионой Янг, жителями городка Рай, на отмели Джеффри, куда они отправились поплавать с аквалангами и понаблюдать за китами. Дочь Янга пропала после, как утверждается, „нападения неизвестного животного“ и считается погибшей.
Утром того же дня 41-летний Янг, бывший „морской котик“, выдающийся океанолог, автор книги „Океан в опасности“, уже попал в поле внимания прессы, своеобразно проучив двух хулиганов, напавших на его дочь: разрезал всю их одежду на узкие полоски и выставил на всеобщее посмешище. Но против ужаса, поджидавшего в морских глубинах, он оказался бессилен.
В 15.45 был подан сигнал бедствия с яхты, стоящей на якоре у отмели Джеффри (отмель в заливе Мэн, в богатые планктоном воды которой часто заходят киты, где и занимались дайвингом Янг и его дочь). Вот содержание этого сигнала: „Господи… Кто-нибудь, помогите, пожалуйста, прошу. Оно забрало мою девочку! Оно забрало ее! Огромное… Я никогда такого не видел… не читал о таком… Господи, прошу, помогите… Помогите…“
Сигнал бедствия, услышанный сотнями людей, в том числе сотрудниками Береговой охраны (они же впоследствии и забрали потерявшего сознание Янга с яхты), породил слухи о гигантском морском животном, обитающем в водах залива Мэн. Местные рыбаки…»
Статья перешла на следующую страницу, но Тревор не сомневался: там будут слухи и домыслы. Он поднял голову, глядя поверх очков, и сказал:
— Римус, дай капитану приказ взять курс на Нью-Гэмпшир. Мы должны оказаться там до рассвета.
Римус кивнул.
— И разыщи мне всю возможную информацию об Аттикусе Янге из Рая, штат Нью-Гэмпшир. Я хочу знать о нем все, вплоть до мельчайших деталей, в том числе и о службе в армии.
Уголок рта секьюрити дернулся, затем он твердо проронил:
— Считайте, уже сделано, — и быстрым шагом направился на мостик.
Тревор повернулся к О'Ши и протянул руку. Тот пожал ее.
— Может, для тебя, как слуги Господа, деньги и не играют особой роли, но за этот год твое жалованье удвоено. Даже если история окажется обычной газетной уткой, ты уже избавил меня от грустных мыслей хотя бы на несколько дней. А моя развеселая команда может сделать это лишь за мои деньги. Как, спрашивается, такое возможно?
О'Ши улыбнулся и ответил на риторический вопрос:
— Неисповедимы пути Господни.
Тревор громко рассмеялся и хлопнул священника по спине.
— Воистину!
11
Наступила ночь, с ней пришла тишина — и Аттикус уже не мог игнорировать окружающее. Царящий в воздухе яблочный аромат будил воспоминания. Вот Мария лежит на кровати. Делает последний вдох. Внутри у него все сжалось, когда ее тело в последний раз содрогнулось и застыло… Палата, в которой умерла жена, находится где-то неподалеку… возможно, этажом выше. Аттикус не знал точно, но это и не имело значения. Она здесь умерла, и эта больница — последнее место, где бы он хотел находиться. Собственно, единственное место, где он мечтал сейчас быть, — океан, в погоне за чудовищем, проглотившим дочь.
Аттикус выглянул в окно и осмотрел кирпичную стену больницы. В целом ровная, она имела желобки вокруг окон, на которые вполне можно поставить ноги и за которые можно зацепиться руками. Также он приметил кирпичные подоконники, небольшие, всего около пяти дюймов шириной, но на них вполне можно встать. В пятнадцати футах слева имеется выступ в стене шириной примерно пять футов, и за ним она продолжалась уже вне поля зрения. Аттикус внимательно осмотрел угол выступа, где затейливая конструкция наподобие лестницы из расшатавшихся кирпичей, выдававшихся на пару дюймов каждый, — излишний архитектурный изыск, удобный, однако, для того, кто захочет полазать по стене, — опускалась к земле, заканчиваясь в пяти футах над кустами, обрамляющими парковку. Вероятно, так и было задумано, чтобы какой-нибудь мальчишка после просмотра фильма «Человек-паук» не вздумал вскарабкаться наверх по больничной стене. Но архитектору, конечно, не могло прийти в голову, что кто-то решит спуститься.
Выбравшись на подоконник, Аттикус присел и прикинул расстояние до следующего. От кирпичной лестницы его отделяло одно окно. Придется прыгать. Часто забилось сердце — надпочечники выбрасывали в кровь адреналин. Аттикус посмотрел вниз — пять этажей до земли, — затем снова перевел взгляд на ближайший подоконник. До него было всего ничего — не больше двух футов, но если он промахнется… то воссоединится с семьей. Каково это — умереть, — он никогда не задумывался. Даже после смерти Марии. Но теперь… где они все? Аттикус стиснул зубы, отгоняя прочь подобные мысли. Сейчас он должен думать об одном: как прикончить тварь.
И он прыгнул, легко преодолев два фута и встав обеими ногами на подоконник. Выпрямился, задержал дыхание, затем увидел свое отражение в оконном стекле и улыбнулся. Ну как есть Человек- паук.
Неожиданно в комнате за окном вспыхнул свет и промелькнула чья-то тень. Аттикус быстро прикинул расстояние до угла — не так и далеко — и приготовился к прыжку.
Раздвинулись шторы — и Аттикус оказался лицом к лицу с Андреа Винсент. Вот сюрприз так сюрприз! Глаза Андреа поначалу расширились от ужаса, затем, осознав, кто за окном перед нею, она прошептала:
— Аттикус?
«Попался», — подумал Аттикус и, на мгновение отвлекшись, не заметил, как под ногой захрустела штукатурка.
Кирпич, на котором он стоял, выпал из кладки, правая нога потеряла опору, и спустя мгновение Аттикус полетел вниз.
Каким-то чудом ему удалось зацепиться руками за подоконник. Превозмогая боль, Аттикус висел в пяти этажах над землей, каждую секунду рискуя упасть. Окно над головой распахнулось, и послышался звук, как если бы металлом скребли о металл. Напрягая мышцы брюшного пресса, Аттикус подтянул ноги и уперся ступнями в стену. Пальцы изо всех сил цеплялись за выщербины в подоконнике в поисках опоры.
— Аттикус? — Голос дрожал от страха. — Какого ты черта здесь делаешь?
Он поднял голову: Андреа буравила его взглядом, на лице читалась тревога. Аттикус молча смотрел на нее.
Андреа, должно быть, почувствовала, в каком напряжении его ноги.
— Не делай этого!
Аттикус посмотрел на угол здания — до него не больше шести футов, но преодолеть их из такого-то положения да еще с его ста восьмьюдесятью пятью сантиметрами роста…
— Я тебе помогу, — произнесла Андреа с отчаянием в голосе.
— Лучшее, что ты можешь сделать, — ответил Аттикус, — это не мешать.
Андреа поджала губы.
— Что ж…
В этот момент Аттикус прыгнул и бесстрашно, словно гигантская белка-летяга, пролетел расстояние до угла здания, где, как на ветке, расположился на кирпичной лестнице. Левая рука и нога нащупали опору; раскачавшись, он перебросил тело за угол и устроился более надежно. Андреа по-прежнему стояла возле окна: растрепанные ветром черные волосы, беспокойство в глазах.
