воспоминания, пробужденные к жизни фотографией, которую привезла Андреа, и от них некуда было деться. В мозгу настойчиво скреблись и напоминали о себе планы по уничтожению существа, названного Кроносом. По-прежнему, всякий раз вспоминая о Джионе, он будто дотрагивался до кровоточащей раны. И в довершение прочего — за стеной находилась женщина, которую он когда-то любил.
Неким образом ее присутствие затмевало все прочие чувства и переживания. Лежа на тахте и прикидываясь спящим, Аттикус весь сосредоточился на мыслях о своей давешней подруге, превратившейся в очаровательную женщину. В памяти сохранились четкие воспоминания о том, как он гладил ее нежную кожу, ощупывая ребра в поисках признаков переломов, затем живот и бока — нет ли там следов гематом. Не найдя ничего, он еще несколько мгновений не отводил рук, чувствуя прилив энергии и надежды от соприкосновения с ее теплым телом.
Почувствовав какое-то движение, Аттикус открыл глаза и взглянул на ее кровать. Андреа еще не вернулась. Дверь ванной комнаты оставалась открытой, и доносился шум воды, падающей на каменный пол. Она была в душе. Она не закрыла дверь.
Аттикус знал, что Андреа сейчас моется, обнаженная, но не мог увидеть ее. Все эти годы в нем сохранялись чувства по отношению к ней, и с тех пор, как она вновь вошла в его жизнь, чувства эти стали сильнее. Несомненно, Андреа появилась не просто так. Но что об этом теперь говорить — теперь, когда она была здесь? Но что может означать незакрытая дверь ванной? Простую забывчивость, естественную после треволнений минувшего вечера? Или же это действительно приглашение?
Не в силах дольше лежать, Аттикус сел на тахте и изо всех сил потер глаза руками. Встал и прошелся по комнате. Двинулся в направлении ванной, но задержался у мини-холодильника. Открыл его, кинул в рот кубик льда и — вернулся на тахту.
Положив голову на роскошную подушку, он заметил оставленную на кофейном столике фотографию: он, Мария и Джиона на пляже. Аттикус взял карточку в руки и стал рассматривать милые сердцу черты покинувших его девочек.
«Боже, как же мне их не хватает!»
Андреа рисковала жизнью, чтобы доставить ему этот снимок, каким-то чутьем угадав, что он хотя бы частично излечит его от безумия… Не она ли сама и есть — сумасшедшая?..
Тревор застонал, когда пар, заполнивший ванную в апартаментах Аттикуса, скрыл восхитительное тело Андреа. Посмотрел на Римуса и увидел, что улыбка его превратилась в гримасу.
— Знаешь, нам надо немедленно чуть уменьшить температуру воды.
Скривив рот, Тревор сел поудобнее и наклонился вперед, не отрывая глаз от изображения на экране.
— Я думаю, что, возможно, мы переоценили привязанность Аттикуса к женщине.
— Держу пари, что он педик, — фыркнул Римус.
— Хм, может быть, в нем просто взыграла совесть и он вздумал вступиться за нее. Так или иначе, но высокие моральные качества в людях меня всегда несколько пугали.
Римус взглянул на него:
— Но вы же верите в Бога.
— Верю, конечно. Просто случается, что я не согласен с Ним. И кроме того, для очищения души у меня есть О'Ши. Знаешь, и тебе стоит всерьез подумать о том, чтобы исповедаться.
Римус рассмеялся:
— Нет уж, спасибо. Я рассчитываю на ад.
— Принц среди чертей? Что ж, значит, пора баиньки. Завтра решающий день. Толку сидеть тут полночи и пытаться что-то разглядеть в этом паре?
Он повернул выключатель на столе, и настенные мониторы разом погасли. Римус с мрачным видом стоял и вглядывался в пустой экран, на котором всего минуту назад была обнаженная фигура Андреа.
— Небось, теперь-то тебе ее еще больше захотелось? — спросил, улыбаясь, Тревор, легко угадав бесхитростные мысли Римуса.
Гаваец молча кивнул.
Тревор отеческим жестом похлопал его по спине.
— Всему свое время, дорогой Римус. Всему свое время.
Едва Андреа успела промыть волосы после шампуня с экзотическим ароматом, как дуновение холодного воздуха вернуло ее из джунглей Южной Америки в ванную комнату на яхте Тревора Манфреда. Она обернулась и увидела скрытую паром фигуру человека, стоящего у входа в душевую кабину.
— Кто здесь?
Андреа тотчас же облегченно вздохнула: это был Аттикус.
Аттикус!
Не зная, прикрывать ей наготу или нет, она дрожащим голосом произнесла:
— Я… я не…
— Ты здесь по заданию начальства? Из-за этого монстра? Чтобы остановить меня? Отвечай!
— Нет, Атти. Я здесь из-за тебя.
— Зачем ты принесла этот снимок?
— Я обещала твоей жене… Марии… на фотографии. Это звучит глупо, но я обещала ей, что о тебе позабочусь.
— Ты проникла ко мне в дом?
— Ты же не запер дверь. Твой брат…
— Ты видела Коннера? Что… что он сказал?
— Он знает, что ты отправился на поиски монстра. — Сердце Андреа билось, словно двойная бочка в хеви-металлической песне. Она сама удивилась последующим своим словам:
— Он сказал, что редкая женщина вот так бросит все и отправится неизвестно куда на поиски старого друга.
Андреа почувствовала, как тело ее словно охватило пламенем, когда тень надвинулась на нее сквозь клубы пара. Из груди вырвался вздох облегчения и одновременно легкого разочарования, когда она увидела всего лишь руку Аттикуса, протягивающую ей полотенце. Она взяла полотенце и, выйдя из-под душа, завернулась в него.
— Это все? — спросил Аттикус.
— Нет. — Чувства Андреа разгорелись с новой силой, когда он оказался рядом. — Он сказал: «С возвращением в семью».
Аттикус подошел ближе, на нем были только трусы-боксерки и футболка. Странно, что она чувствовала себя столь комфортно в его присутствии.
— Прошло столько лет, — сказал он.
— Знаю.
— Тогда как такое возможно?
— Может быть, я — это не я?
Руки Аттикуса скользнули к ее талии и сомкнулись на ней. Андреа подтянула его к себе, и оба они оказались под падающей водой — ее полотенце и его одежда мигом намокли. Ручьи воды каскадами низвергались вниз, в долину, где сплелись их тела. Губы соприкоснулись — верхняя губа Аттикуса на нижней Андреа — в долгом поцелуе. Потом он подался чуть назад и взглянул в ее глаза.
— Я должен довести начатое до конца.
— Знаю.
— И ты не будешь пытаться меня остановить?
— Нет. Я лишь помогу.
Аттикус сжал Андреа в объятиях, и она, позабыв обо всем, отдалась на волю чувств, впервые за долгое-долгое время ощутив себя любимой и живой. «Да, ради этого стоило рискнуть», — подумала она. В этот момент Андреа осознала, какой же пустой была ее жизнь после смерти Абигейл. Но благодаря счастливому случаю — или волею Божией — они нашли друг друга, точнее, она нашла его, еле живого, и вернула к жизни. И вот теперь он отдает долг — возвращая к жизни ее.
