Посвящения и посвященные в Тибете

Глава 8 Ежедневные духовные упражнения

Независимо от того, является ли кто-то новичком или уже получившим определенные посвящения, он ежедневно выполняет различные упражнения в соответствии с программой, составленной для него тем ламой, которого он выбрал в качестве духовного руководителя. Только те, кто достиг конца пути, пройдя различные стадии посвящения, могут считаться освобожденными от этих ритуалов. Отсюда не следует, что все ученики полностью отказываются от них, но они могут свободно принимать такой распорядок, который, по их мнению, им больше всего подходит, и изменять его, как им удобно. Действительно, большинство мистиков, будь то монахи или анахореты, составляют для себя нечто вроде «расписания»; в каждый момент дня или ночи предписывается выполнять различные духовные упражнения. Те, кто отказывается от такой дисциплины, как правило, оказываются отшельниками, погруженными в непрерывное мистическое созерцание, не прерываемое действиями в их повседневной жизни.

Рекомендуемая ученикам практика бывает весьма разнообразной. Это зависит от характера послушника, его интеллектуального развития, способностей, духовных потребностей и даже от его физической конституции. Это зависит также от дам-нгага (традиционное эзотерическое учение), которому он следует в своей подготовке, а особенно – от собственных идей учителя относительно эффективности различных упражнений. Следует остерегаться оценивать это с западной точки зрения. Эти упражнения не предназначены для европейцев или американцев, умственная предрасположенность которых, образ мышления и мировоззрение весьма сильно отличаются от азиатских.

В качестве примера я вкратце приведу программу упражнений для учеников, посвященных в дам– нгаг лана-мед-па[91].

Программа охватывает четыре периода (шхун), предназначенных для медитации: на восходе, в полдень, в сумерки и перед отходом ко сну.

Рассмотрим их последовательно.

1. На восходе. Тема медитации: каким образом цепь причин и следствий, которая образует этот мир, и нирвана, которая за его пределами, обе возникли из Пустоты?

2. В полдень. Тема медитации состоит из трех загадочных фраз, похожих на те, которые в чести у китайских и японских последователей Бодхидхармы (школы чань и дзэн):

Мое тело подобно горе.

Мои глаза подобны океану.

Мой разум подобен небу.

Ученик не получает никаких указаний в отношении того, что он должен делать с этими фразами. Считается, что они могут вызвать размышления, могут привести его к состоянию умственной концентрации, граничащей с экстазом, или дать ученику возможность постичь определенные аспекты Реальности.

Неужели столь многое заключено в этих странных сравнениях? «Да», – утверждают некоторые, и, может быть, было бы опрометчиво отрицать это априори, не испытав все это в такой же среде, в которой живут тибетские ученики, и не пройдя предписанной им тренировки.

Хотя природа экстатических состояний, порождаемых этими фразами, остается тайной тех, кто их испытал, размышления, которые они вызывают у начинающих, узнать несложно. Далее следуют некоторые из таких размышлений, которые я узнала от самих новичков, с разрешения и в присутствии их духовных наставников. Я постараюсь как можно точнее перевести их на западный язык.

Мое тело подобно горе

«Буря обрушивается на гору; вихрь внешней активности на мое тело. Подобно тому как гора остается недвижимой и неколебимой среди бури, так и мое тело, «закрыв врата чувств», способно воздержаться от ответного реагирования, когда восприятия и ощущения атакуют его, подобно урагану», – говорит один ученик.

«Гора отдает свою землю лесу, который пронизывает ее корнями. Бесчисленное количество трав и цветов питает гора… Это символ милосердия и самоотдачи», – думает другой ученик.

«Отрешенность… – говорит третий. – Времена года сменяют друг друга, покрывая гору зеленью или снегом, и она держит их на себе с одинаковым безразличием».

Учитель улыбается: все это лишь пустые разглагольствования, на которые не стоит обращать внимание.

Другой ученик объясняет: «Вздымаясь из необъятной земли, образуя с нею одно целое, будучи сама землей, гора не есть нечто отдельное. Все формы, включая мое собственное тело, происходят от общей основы всех вещей (кунгжи) и остаются с нею связанными. По сути они – не что иное как кунгжи»[92].

Учитель снова улыбается. У меня появилось сильное желание сказать, что ученик, возможно, напал на правильный след, но лама уже заговорил: «Медитируй, это не теории, которые необходимо открывать. Человек должен увидеть и осознать…»

Мои глаза подобны океану

Молодой монах говорит: «Океан отражает свет солнца и луны, движение теней плывущих над ним облаков, множество образов. Они только прикасаются к его поверхности, но ничто не проникает в его глубины. Подобно этому, образ предметов, отражающихся в моих глазах, не должен затрагивать мой разум».

Учитель замечает: «Это замечательно в качестве дисциплины, но от тебя требуется гораздо большее, чем простой свод правил поведения. Медитируй!..»

По-другому ответил его соученик, говоря медленно и отсутствующе, как во сне: «Если бы океан поглощал все образы, которые отражаются на его поверхности, то ни один из них не возмущал бы чистоту его прозрачной глади. Позволяя тонуть в глубинах разума всем образам, которые отражают глаза, пока все формы не скроются в нем и их тени больше не будут беспокоить взгляд, мы обретаем способность видеть за ними».

Учитель хранит молчание; он смотрит на учеников, сидящих у его ног.

Никто не ответил на его молчаливое приглашение. Понимают ли эту загадку те, кто молчит, лучше двух ответивших послушников? По-моему, эти молчащие еще дальше от решения проблемы.

Мой разум подобен небу

«В безбрежной пустоте неба, – донеслось до меня в другом случае, – рождаются облака. Они появляются ниоткуда и исчезают в никуда. Нигде нет хранилища туч. Они рождаются в пустых пространствах небес и в них же растворяются, как мысли в человеческом разуме».

Говорящий опирался на учение первоначального буддизма, в котором не признается существование «ума», отличного от мыслей, «ума» как своего рода вместилища, где происходят ментальные процессы. Я рискнула ответить в стиле ученых лам, процитировав текст из Буддийского канона, но эта несвоевременная демонстрация эрудиции вызвала мягкий упрек в мою сторону.

«Споры уместны в чойра[93], – сказал лама. – Здесь бессмысленно повторять слова или мнения других. Знание приходит при личном непосредственном восприятии».

И этого ученика, как и его предшественников, отослали обратно к практике медитации.

1. После медитации над тремя приведенными фразами идет другая, которая выглядит следующим образом:

«Я отбрасываю прошлое: все, чем я был и что делал, мои любовь и ненависть, мои горести и радости.

Я отбрасываю будущее: планы, желания, надежды, страхи и т. д.

Остается только непостоянная совокупность элементов, которые в каждый момент времени составляют мое «я». Я исследую ее, анализируя каждую ее часть».

Откуда появляется это ощущение? Куда оно исчезнет, когда прекратится? Откуда приходит эта мысль? Куда она исчезнет, когда прекратится?

Подобному исследованию подвергается каждый из пяти элементов, которые, согласно буддистам,