Над трибунами повисла зловещая тишина, и дробный топот копыт заполонил чашу цирка Потом из десятков тысяч глоток вырвался дружный вопль. Упряжь лопнула, Кошрода выдернуло поводьями из повозки, и лошади потащили его за собой.
Сен-Жермен побледнел. Кошрод, влекомый к мраморным столбикам ограждения, отчаянно извивался, пытаясь вытащить спасительный нож.
На какое-то мгновение показалось, что ему это удастся, поскольку он подтянулся и сумел ухватить поводья одной рукой. Но скаковые лошади, демонстрируя отменную выучку, пошли вплотную к барьеру. Цирк вновь умолк, и глухой шлепок прозвучал в воцарившейся тишине неожиданно громко. Последовавщий за ним жуткий крик покалеченного возницы потерялся в вое толпы.
Сен-Жермен мгновенно вскочил с места и бросился вон из ложи. Он скатился по мраморной лестнице и лабиринтами переходов поспешил к месту трагедии, бесцеремонно расталкивая всех, кто не успевал убраться с дороги. Кошрод, несомненно, сильно расшибся, и каждая секунда была теперь на счету.
– Владелец? – лаконично осведомился хирург, бросая инструменты в котелок, подвешенный над жаровней.
– Да.
– Синего вынесут через другие врата- Хирург, как ветеран многих военных кампаний, держался невозмутимо, за свой век он успел повидать всякое и философски смотрел на жизнь и на смерть.
Сен-Жермен поглядел на арену. Рабы уже поймали испуганных лошадей, но те все еще бесновались, не подпуская их к опутанному ремнями Кошроду.
– У этих парней нелегкая работенка Очень многое зависит от случая. Что поделаешь? Судьба есть судьба.
Сен-Жермен отмахнулся и побежал к открытым вратам. Игнорируя лошадей и изумленные восклицания окружающих, он склонился над телом возницы.
Перс, к счастью, был без сознания. Досталось ему крепко. Сквозь искромсанную кожу плеча торчали осколки кости, правая, неестественно подвернутая нога, кровоточила.
Охваченный состраданием, Сен-Жермен вынул нож, пристегнутый к раненой голени, и одним взмахом перерезал поводья. Жестом отказавшись от помощи, предложенной топтавшимися в отдалении рабами, он легко, как ребенка, подхватил юношу на руки и понес на конюшенный двор.
– Надо иметь много сил, чтобы носить таких молодцов в одиночку,- заметил хирург, когда Сен-Жермен опускал свою ношу на соломенный мат, раскатанный под стеной.
Сен-Жермен растерялся, не зная, что на это сказать.
– Ему очень плохо.
– Вижу,- последовал раздраженный ответ.- Надо сходить за пилой, придется ампутировать руку.
– Нет! – вскинулся Сен-Жермен, хватая врача за тунику.- Этому не бывать. Я запрещаю!
Ветеран терпеливо вздохнул.
– Послушай, любезный. Дело ведь не в том, хотим мы этого или не хотим. Посмотри сам. Плечо сломано в трех местах. Рука эта двигаться больше не сможет. Если ее оставить как есть, она воспалится и он умрет. Ампутация даст ему шанс выжить.
– Я сказал – нет.
– У тебя нет выбора.- Хирург начинал злиться.- Я повидал множество переломов и…
Он осекся, увидев, что чужеземец вновь подхватывает возницу на руки, и сделал шаг, чтобы ему помешать.
– Прочь! – голос чужака был столь грозен, что ветеран отступил, но к нему неожиданно подоспела поддержка.
– Франциск, если ты заберешь раба, никто не будет в ответе за то, что с ним станется дальше.- Это сказал владелец местного бестиария и смотритель цирковых конюшен Некред, взиравший на своего недруга с плохо замаскированной неприязнью.
– Меня это устраивает,- Сен-Жермен поморщился, ему не хотелось терять время попусту.- Мы составим все документы на этот счет, но сначала я должен отправить раненого на виллу.
– Откуда мне знать, что ты не передумаешь? Нет уж, сначала давай все оформим.
– Тебе придется поверить мне на слово,- Сен-Жермен шагнул к аркам, ведущим на улицу.
Некред встал у него на пути.
– Ты, кажется, собираешься меня облапошить? Сбежишь, а потом, заявишь, что это я нанес увечье рабу! Или придумаешь что-нибудь хуже!
Темные глаза Сен-Жермена сверкнули.
– Я уже дал слово. Прочь с дороги, наглец! Назревал скандал – и нешуточный, но в дело вмешался случай. К хозяину бестиария подбежали.
– Некред, большой крокодил вырвался из загона! Нам без тебя с ним не справиться!
– Что?! – изумился Некред.
– Он уполз на второй нижний уровень. Мы ума не приложим, как его оттуда достать.
Сен-Жермена все это не волновало нимало. Главное, путь был свободен, и он поспешил уйти.
Возле арок сгрудились портшезы и паланкины. Тут же слонялись носильщики, ожидая клиентов. Время клонилось к обеду, и в играх вот-вот должен был наступить перерыв. Сен-Жермен выбрал самый удобный портшез с роскошными подушками и узорчатым покрывалом.
– Любезные! Чье это кресло?
Самый долговязый из носильщиков обернулся.
– Мое.
– Я беру его.- Сен-Жермен опустил юношу на сиденье.
– Эй, господин! Так не годится. Он истекает кровью и перемажет там все.
– Я оплачу весь урон.- Убедившись, что Кошрод удобно устроен, Сен-Жермен приложил к его ране маленькую подушку. Кровотечение уменьшилось, но не прекратилось.
– Я кликну стражу! – уперся носильщик. Сен-Жермен резко выпрямился и посмотрел нахалу в глаза.
– Я нанимаю тебя. Это мое законное право. Стража ничем тебе не сможет помочь.
Носильщик потупился, но не сдавался.
– Откуда нам знать, что господин платежеспособен?
Сен-Жермен собрал всю свою волю в кулак.
– Ты не кажешься дураком и должен видеть, чего стоят камни в моих перстнях. Кроме того, на ошейнике раба выгравировано мое имя. Стоимость вашей услуги за стенами Рима…
– За стенами? Господин не в своем уме?
– …Составляет два сестерция за тысячу шагов. Вы за пробег в три тысячи шагов получите восемнадцать сестерциев. Отнесите этого человека на виллу, расположенную возле преторианского лагеря, и скажите, что я приказал заплатить. Не беспокойтесь, вас не обманут.- Сен-Жермен извлек из своей поясной сумки четыре золотые монеты.- Это задаток. Поторопись.
Носильщик недоверчиво хмыкнул, но все же подал товарищам знак.
– Взяли, парни,- скомандовал он. Через какое-то время портшез пропал в клубах пыли, поднятой резвыми пятками тугодумов, внезапно сообразивших от какой выгодной работенки они чуть было не отказались.
Сен-Жермен облегченно вздохнул и, повернувшись, побрел к цирку. В лицо ему било яркое солнце, и он приостановился под арками, чтобы дать глазам отдохнуть. От ближайшей колонны отделилась какая-то тень.
– Сен-Жермен Франциск? – Тихий, немного дрожащий голос был, без сомнения, женским.
Он кивнул, близоруко щуря еще не привыкшие к мраку глаза. – Да.
– Я многое слышала о тебе.- Тень придвинулась ближе.- Почему бы нам не узнать друг друга получше?
– Получше? – Сен-Жермен был озадачен. Где же он видел этот испуганный, исполненный тайного отчаяния взгляд. Он напряг память и с изумлением узнал в незнакомке Оливию – жену Юста Силия. Вот так встреча! Интересно, что же ее сюда привело?
