снова.
— Она еще не в себе, — пояснил он на вопросительный взгляд Илкер и вернулся к кровати, на которой подвывала Айна. Рядом спал Раду, как-то неестественно выпрямившись и запрокинув голову. Улм прижал девушку к себе, она затряслась.
— Что… что случилось? — Илкер ничего не могла понять. Вернее, боялась понять.
— Я его убила… — осипшим голосом произнесла Айна, и закусила куртку Улма, чтобы сдержать крик.
— Не говори глупостей! — резко оборвал ее Улм.
— Что? — оторопела Илкер.
— Я убила его! — крикнула горничная. — Ему надо было отдохнуть. Он устал. Мне не надо было… — она захрипела, слез уже не было.
— Эй! — Улм встряхнул ее за плечи. — Снова начинаем?
Она не отреагировала, и папаша хлестнул ее по щеке, потом еще раз сильнее, так, что щека покраснела.
— Слышишь меня? Слышишь? — он дождался, чтобы она посмотрела ему в глаза. — Он не мог умереть от того, что провел ночь с тобой. Слышишь? Его отравили. Так можно умереть только от яда.
— Как его могли отравить? — безжизненно спросила Айна.
— Если ты уже пришла в себя, я его осмотрю.
— Я пришла в себя…
Улм подошел к Зазе и тщательно обследовал тело. Илкер, так и стоявшая столбом у двери, не могла поверить в происходящее. Это казалось дурным сном. Она сейчас проснется. Сейчас… Смотреть, как Улм осматривает шею, грудь, затем руки человека еще несколько часов назад заразительно смеявшегося и успокаивающего любимую женщину, она не могла.
Айна раскачивалась из стороны в сторону. Взгляд устремила в пустоту перед собой.
— Вот… — Улм устало сел на кровать. Он держал правую руку Раддая. Указательный палец покраснел, будто нарывал. — Он ведь говорил мне: поранился, когда открывал сейф. Я еще обрадовался, что все обошлось, случайно поранился… В таких сейфах случайно не поранишься… Дурак, — он стукнул кулаком по кровати. — Столько книжек прочитал… Лучше бы сейфы открывать поучился…
— А вчера? — вскинулась Айна. — Вчера его можно было спасти? Если бы вчера…
— Нет, милая, — прервал ее Улм. — Нет. Мы бы не успели. Надо было узнать, что за яд, найти противоядие… Нет. Он просто с тобой попрощался, — тело девушки странно дернулось. — Держи себя в руках! — крикнул он, но опоздал — Айна снова закричала, отчаянно и страшно.
29 сабтамбира, Беероф
Сегодня ночью к Загфурану вновь явился акурд. Эйман, который согласился довести принца до Песчаного монастыря, раскрыл его, а Ялмари — убил. Это привело Загфурана в такую ярость, что он чуть не начал швыряться вещами. Еще не остыв, отправил акурда в Ногалу. Дух легко найдет Еситу и передаст его просьбу: пусть она убьет принца Энгарна и всех его спутников до того, как они доберутся до монастыря. Минарс даже не задумывался о том, как отхи сделает это — верил, что она на это способна.
Единственное, что его утешало — необходимый для обращения в человека рецепт был у него. Как только акурд отправился обратно, он перечитал его, а затем подготовил нужные ингредиенты.
Все можно было найти очень легко, кроме стоявшей первой в списке 'королевской крови'. Впрочем, и 'королевская кровь' теперь не такая уж редкая вещь. Сайхат, помнится, пыталась взять ее у Мирелы. А в распоряжении минарса кроме упрямой принцессы еще король Еглон и… Яхса.
Вспомнив о девочке, маг немедленно отправился в особняк, в котором ее содержали. Взять крови у нее легче всего. Так зачем создавать трудности?
Особняк, когда-то принадлежавший Высочайшему Дишону* всегда казался
*Глава церкви Хранителей Гошты, считавшейся официальной религией Кашшафы до короля Манчелу.
Загфурану похожим на тюрьму: потемневшие от времени камни, узкие окна. Однако, едва ступив за порог, он убедился, что пятилетняя Яхса так не считала. Ребенок нашел себе развлечения и здесь, а приход загадочного мага, никогда не снимавшего капюшон, был одним из них. Она не обращала внимания на холодность гостя и с начинающим просыпаться женским обаянием всячески старалась его очаровать.
Теперь он посмотрел на девочку другими глазами: интересно унаследовала ли она природу матери- ведьмы или родилась человеком? Пообщавшись с Бацлифом почти до утра, он узнал об этом народе много интересного.
— Как можно отличить ваш народ?
— Никак, — мужчина хитро улыбнулся. — Разве что по неявным признакам. Мы не любим камень и любим дерево. Говорят, это из-за нашего прошлого, будто мы вышли из леса. Говорят, раньше мы отличались от людей намного сильнее. Но мы так устроены… Мы не можем без людей. А чтобы жить с вами, не подвергая себя опасности, надо уметь не отличаться. И мы так мастерски научились притворяться людьми, что и сами не знаем, как выглядели раньше. Правда, некоторые маги и священники знают, как выявить нашу истинную сущность… Но таких осталось немного.
— Высочайший Дишон, например? — снисходительно уточнил он.
— Сомневаюсь, — покачал головой Бацлиф. — Он, сдается мне, выстрелил в небо — сбил звезду. Случайно угадал, либо по косвенным признакам…
— Потому что Сайхат дерево любила? — хмыкнул маг, пригубив вина.
— И потому, как она на мужчин действовала.
— То есть вы еще инкубы и суккубы? — подался вперед Загфуран.
— Кто, простите?
— Демоны, то есть духи, которые вызывают у человека влечение и через близость выпивают его жизнь.
— Никогда о таком не слышал, — удивление Бацлифа было искренним. — Нет, мы не духи. И уж, конечно, ни из кого жизнь не пьем. Скорее, наоборот, у людей появляются силы, улучшается здоровье… Да вы сами разве не испытывали подобное? — Загфуран невольно выпрямился. Он и вправду чувствовал себя намного лучше после ночи с Люне, но откуда о том, что произошло, узнал Бацлиф? Что если, он не так слаб, как притворяется и может читать мысли? А старик невозмутимо продолжил, словно и не заметив настороженности гостя. — Этим мы привлекаем людей. Они любят… э-э-э… совокупляться с нами. Вы, наверно, сталкивались с таким: вроде бы девица невзрачная, а мужчины к ней в очередь выстраиваются. Вот в девяти случаях из десяти она ведьма, поэтому к ней так и тянутся. Сайхат красотой не обижена, но когда женщина пользуется избыточной популярностью у мужчин, не прилагая к этому никаких усилий… Она ведь вела себя очень скромно, с тех пор как стала королевой… Так что Дишон всего лишь счастливо догадался. Честно сказать, даже не знаю, кто в церкви Хранителей Гошты способен распознать нашу расу…
— Честно сказать, думаю, что прекрасно знаете, но не хотите, чтобы я встретился с этим человеком, — в тон ему ответил минарс. — Но это неважно, — 'Если мне будет нужно, я это узнаю', — добавил он про себя. — Чем вы отличаетесь от магов?
— Маг — человек, который научился управлять силами Гошты, перенаправлять их так, как ему нужно. Его могущество зависит от его способностей и знаний. Мы можем пользоваться только одной силой — силой леса. И это заложено в нас с рождения. Это приходит само, вместе с умением говорить и ходить. Но самое главное отличие — маг не может передать свою силу другому — сыну или ученику. А мы — можем. Поэтому, чем дальше в глубь веков уходит родословная ведьмака, тем он сильнее. Прежде чем умереть, отец передал свою силу мне. Поэтому я сильнее отца. А мой сын будет сильней меня.
И тут Загфуран вспомнил. Слышал он об этой расе. Не только на Гоште она встречается, в других мирах тоже.
— И пока ведьмак не передаст силу, он не умрет, так? — с ухмылкой спросил он. — А если рядом не будет никого их его расы, он может сбросить силу и на человека, чтобы только умереть, потому что смерть их мучительна, так?
Бацлиф больше не смеялся. Он смотрел серьезно и испуганно.
