Если хочешь спросить о чем-то — спроси.
— Моя догадка верна? — Шрам не повернулся к нему.
— Да, — они понимали друг друга с полуслова. Ялмари знал: он спрашивает о том, что принц — оборотень. Ответив кратко, он ожидал дальнейших расспросов. Но майор проявил тактичность.
— Это много объясняет, — задумчиво кивнул он. — Я с… такими, как ты, сталкивался в молодости в Лейне. Поэтому когда на западе стали болтать, что оборотни нападают, не очень поверил.
— В Лейне? — поразился принц. — Как же ты попал в Энгарн?
— Долгая история, — отмахнулся Шрам. — Я же не спрашиваю тебя, почему ты тот, кто ты есть.
— Справедливо, — они помолчали недолго. — Ты решил дежурить у меня?
— Мне кажется, лучше я, чем доктор. Они наблюдательные обычно. Вдруг что-то заметит. А за Свальдом и лорд присмотрит.
— И он согласился?
— Кто у него спрашивать будет? Я с его отцом в совете спорил, а уж этот щенок…
— А если упустит?
— Не упустит. Поладу только повод нужен, чтобы его в тюрьму упечь. Упустит — сам тоже сбежит. Нам это на руку.
— Нам не на руку то, что лишь Свальд знает, как добраться до эйманов.
— Не упустит, — повторил Етварт. — Плохо ты своего друга знаешь. Он своего никогда не упустит. Сейчас ему выгодно следить за Тагиром в оба.
Они еще какое-то время разговаривали ни о чем и обо всем. Ялмари клонило в сон, Шрам почувствовал это и прекратил расспросы.
Холодный ветер бросил в лицо снег. Щеки будто укололо иголочками, и он зажмурился на мгновение. Открыв глаза, разглядел темно-синее здание с широченными колоннами. Оно подавляло своей мощью. Дракон на крыше следил за площадью. Нет, он следил за ним, Ялмари.
Принц оглянулся и передернул плечами — место было мрачное, неприятное. Мертвые камни мостовой излучали пустоту, которая вместе с зимним холодом пробиралась внутрь, как кислота разъедая эмоции, желания, мысли… Надо бы уйти отсюда и никогда больше не возвращаться. Больше. То есть уже был и вернулся. Когда? Он напрягал память, но пустота добралась и сюда. И желание уйти тоже исчезло. Он бездумно стоял на площади, глядя, то на храм, то в красные глаза дракона. Он чего-то ждал, правда, забыл, что именно.
И он дождался. Из храма вышла тоненькая фигурка в ночной рубашке с распущенными волосами и, легко скользнув по ступеням, направилась к нему.
'С ума сошла? — ужаснулся он. — В таком холоде почти раздетая'.
Он помчался к ней, позабыв о драконе, но к нему потеряли интерес: чудище замерло на крыше каменной статуей. Ялмари на ходу снял куртку, накинул на плечи девушке, хотел обнять, но ладони обхватили пустоту. Куртка упала на землю.
Илкер стояла в шаге от него и словно светилась. Кожа такая белая, какой не бывает у людей. Она прикоснулась к его щеке. Снова кольнуло иголочками, словно пальцы были из снега. Девушка заговорила: ее губы двигались, менялось выражение лица. Она то улыбалась, то умоляла о чем, вроде бы кричала, надеясь, что он расслышит, но он не разбирал ни слова. Смотрел и думал, что сейчас она исчезнет. Навсегда. И как хорошо, что пустота мертвого города выжгла внутри память и чувства, что он не помнит этой девушки — внутри сохранилось лишь ее имя. Если бы он помнил все, не пережил бы этой встречи.
Он открыл глаза и глубоко вздохнул.
— Опять кошмар? — невнятно поинтересовался Етварт, сидевший в кресле. — Воды дать?
— Да, — подтвердил он.
Шрам прекрасно понял, что это ответ на оба вопроса. Он подал кувшин. После поинтересовался:
— Поешь что-нибудь?
— Нет. Пока нет, — отказался принц и снова лег. — Который час?
— Недавно пробило семь часов пополудни, — Етварт вернулся в кресло. — А жена… знает, кто ты?
— Конечно, — сердце защемило. Что за кошмары ему снятся? — Мы задержались из-за меня, — перевел он разговор на другую тему.
— Что ж поделать? Недельку придется посидеть в этих хоромах.
— Недельку? — удивился Ялмари. — Ну, нет! Завтра утром отправимся.
— Рано, — коротко возразил майор.
— Ты видел меня, ты видел таких, как я, в Лейне. Выходит, знаешь, что не рано. В самый раз.
— До этого я не видел тех, кого ранил акурд.
— Тоже верно, — легко согласился принц. — Об акурде от Полада знаешь? — Шрам чуть качнул головой. — Тогда посмотрим завтра утром. Если проснется аппетит, значит, можно ехать.
— Пока у тебя проснулось лишь желание спать, — заметил Етварт, наблюдая, как Ялмари подавил зевок. — А это нехороший признак.
— Почему нехороший? — вяло возразил принц и прикрыл веки. — Во сне раны лучше заживают.
Больше он ничего не услышал.
Влажная вязкая земля уносилась из-под лап. Он знал: позади остаются глубокие следы, которые тут же затягиваются, но он не оглядывался. Нельзя оглядываться, нельзя останавливаться даже на мгновение — затянет, как затянуло лося, мимо которого он стремительно пронесся. Животное увязло по колено и, как ни старалось, не могло выбраться. Не более чем через четверть часа лось погибнет.
Ялмари мчался вперед: он должен успеть. Должен найти дорогу, по которой могут пройти люди. И он должен сделать это очень быстро. Времени нет не только у попавшего в ловушку лося. У людей его тоже нет. А главное, его нет у Илкер. Другие — воины. Им положено погибать. Но она должна жить. И он найдет дорогу. Боковым зрением он заметил чуть ниже по склону дорожку камней. Жидкая грязь еще не добралась туда, он быстро свернул, прыгнул на камни: они стояли прочно. Дальше он помчался по ним. Так и есть — тут можно выбраться, но надо спешить. Очень скоро этот путь тоже исчезнет. Ялмари развернулся и помчался обратно. Он успеет. Должен успеть.
…Камни будто выпрыгивали из-под ног, позволяя ему подойти ближе к людям. Вдалеке он разглядел кучку людей, столпившуюся на крошечном пятачке прочной земли. Их не обманули: сюда есть много входов, но один выход, если пройдет дождь. Чудо, что он натолкнулся на него. Но, если верить местным, и он скоро исчезнет. Он перекинулся и дальше бежал как человек. Не все знают, что он оборотень и ни к чему им знать. Люди оживились — его заметили. Илкер облегченно выдохнула, когда он вернулся. Она была в мужской одежде и прическа какая-то странная…
Он подбежал ближе и, не говоря ни слова, дернул Илкер на себя, подхватил и понес обратно, перепрыгивая с камня на камень. Он не слышал, идут ли за ним остальные. Ему было плевать на остальных. Ему надо вытащить любимую.
Но он слишком задержался, камни под ногами вдруг стали шаткими, а в следующий раз, когда он наступил, он утонул в грязи. Но Ялмари сделал еще несколько шагов, пока ноги не погрузились по щиколотку в вязкое месиво. Еще один шаг — и он утонул по колено. Освободиться он уже не мог. Илкер испуганно вскрикнула и прижалась к нему теснее. Но принц легко оторвал ее от себя. Она слабенькая, не справится с оборотнем. А ему надо спасти ее, спасти любой ценой. Поэтому он поднял ее повыше, на вытянутых руках. Может быть, она выживет. Может быть, этот кошмар прекратится. Он услышал еще один вопль ужаса, а потом теплая грязь залепила уши и нос…
И снова он открыл глаза и жадно поймал ртом воздух. Комната освещалась неярким светом камина.
— Воды? — тут же поинтересовался Етварт.
— Да, — опять коротко ответил он. А когда напился, уточнил. — Ты что вообще не спишь?
— Сплю, — заверил майор. — Но когда у тебя начинается кошмар, ты стонешь, а сон у меня чуткий. Видимо, тебя серьезно зацепили.
— Не знаю, — посомневался принц. — Может, дело вовсе не в ране. Аппетит вот возвращается.
— Принести чего-нибудь? — оживился Шрам.
