Кинжал опустился. Барон точным движением вырезал на груди пленника пентаграмму.
— Он отмечен печатью твоей, сатана!
— Он отмечен!
Вопль торжества заглушил стоны несчастного.
— Ибо сила и власть принадлежат тебе одному!
— Сила и власть!
Медлен затрясла головой, но вопли не умолкали. Она не смела взглянуть на отца, душа ее разрывалась от сострадания.
— Да вострепещет он перед гневом твоим!
— Да вострепещет!
Сен-Себастьян взмахнул ножом и вскинул над головой кровавый трофей — ухо Роббера. Сатанисты завыли. Дикий вой нарастал, как волна, Сен-Себастьян поднес ухо к губам и слизнул с него кровь. Беснующаяся толпа качнулась вперед, она была близка к истерии. Барон знаком призвал всех к молчанию и вновь поднял кинжал.
Однако ожидаемого эффекта не получилось. Он был разрушен сторонним вмешательством.
— Рад, что я вовремя, джентльмены, — с легким пьемонтским акцентом произнес граф Сен- Жермен.
Облегчение, которое испытала Мадлен, ослабило ее так, что она обмякла всем телом и повисла в своих путах. Слезы, ничем уже больше не сдерживаемые, хлынули из глаз девушки, грудь пронзила острая боль, словно в нее вошел кинжал Сен-Себастьяна.
Собравшиеся обернулись, на лице каждого появилось выражение глупого изумления, какое частенько наблюдается у людей, пробудившихся от глубокого сна. Движения многих сделались неуверенными, сатанисты поеживались, переступая с ноги на ногу и опуская глаза.
Воспользовавшись минутой всеобщего замешательства, Сен-Жермен прошел к алтарю. Теперь никто не признал бы в нем недавнего утонченного сибарита, В неспешной походке графа проглядывала стать человека, побывавшего в переделках и готового ко всему. Эту решимость словно бы подтверждали тупоносые простые сапожки, кожаная широкая куртка и русская косоворотка, заправленная в черные бриджи. У него не было ни шпаги, ни иного оружия, и он был один.
Сен-Себастьян встретил незваного гостя яростным взглядом прищуренных глаз. Кивком головы барон повелел своим приспешникам отступить на два шага.
— Князь Ракоци, — прошипел он, — а я все не верил. Я просто вас не узнал…
Сен-Жермен наклонил голову.
— Я говорил вам, что внешность обманчива.
— Но это было лет тридцать назад.
Барон подался вперед, сжимая в руке кинжал.
— Да неужели? Вы можете в том поклясться?
Если граф и подозревал, что ему угрожает опасность, то ничто в его поведении о том не говорило.
— Значит, это был ваш отец?
Сен-Себастьян чуть ослабил колени, готовясь к броску.
— Неужели я так изменился?
Сен-Жермен уже понял, куда он попал, как понял и то, что ему придется разбираться с врагом на его собственной территории. Он дотронулся до небольшой, похожей на медальон коробочки, висевшей у него на груди.
Барон уже завел кинжал за спину и метнулся вперед, но не встретил сопротивления. Сен-Жермен изогнулся, пропуская противника, и, ухватив его за плечо, рванул на себя, чтобы швырнуть на груду скамеек, наваленных у задней стены.
Убедившись, что враг, основательно приложившись к скамейкам, затих, граф внимательно оглядел сатанистов. В глазах его замерцали темные огоньки.
— Как вы все же нелепы, — сказал он насмешливо, — как жалки в своих непотребных нарядах! У ваших птенчиков слишком хилые клювики, но вы все равно выставляете их напоказ. Вы не боитесь, что они могут слететь с насиженных мест?
Толпа обиженно заворчала. Граф выждал с минуту и, когда неприязненный ропот утих, заявил:
— Вы глупцы. Неужели вам и впрямь кажется, что эти сборища способны вас чем-нибудь наделить? Могуществом, властью, сверхъестественной силой? Знаете, кто от всего этого выиграет? Только Сен- Себастьян! Именно его могущество возрастает, когда вы вершите мрачные ритуалы. Именно ему достаются обещанные вам богатства и власть. Он — господин, вы — чернь, вы — рабы. Попытайтесь вдуматься в это.
Глазки Боврэ свирепо блеснули.
— Глупцы вовсе не мы, глуп тот, кто осмелился прийти сюда безоружным. Жизнь ваша не стоит теперь и гроша.
Сен-Жермен взял в руку цепочку, свисавшую с его шеи.
— Да неужели, барон? Тогда взгляните на это. Вера, которой вы изменили, к вам не вернется, но память ваша все же должна хранить какие-то вещи. Это дарохранительница. Узнаете, Боврэ? Лучше оружия против вас нельзя и придумать.
Толпа, по которой пробежало волнение, вновь замерла.
— Вы спрашиваете себя, настоящая ли она? Подойдите и проверьте.
Он поднял дарохранительницу на уровень глаз.
— Если хотите, вы можете ее даже потрогать. Ожоги, я думаю, неизбежны.
Граф усмехнулся, заметив, что мужчины, к нему подступавшие, поспешили замешаться в толпу.
— Вижу, вы кое-что начинаете понимать…
Внезапный шорох, раздавшийся за спиной, заставил его вздрогнуть. Граф обернулся и проклял себя — Сен-Себастьян не расшибся. Кинжала, правда, при нем уже не было, но он стоял возле Мадлен, намереваясь воткнуть ей в горло обломок доски.
В этот момент сомнамбулический транс, удерживавший толпу от каких-то шагов, словно прорвался, и сатанисты с жуткими воплями кинулись на Сен-Жермена.
Отрывок из письма аббата Понтнефа к своей кузине графине д'Аржаньяк.
